Уничтожу тебя, принцесса. Ирина Ирсс
тереться возле Кайманова, попадать на трек и не получать от всех ревнивых девчонок, чьих парней она уводит здесь, потому что ко мне мало кто сунется. Посмотрим теперь, как быстро она лишится своих волос.
Василису начнут дурить все, кому не лень.
А Яна… она просто продолжит страдать по Филлимонову.
Так что, им можно всем только пожелать удачи.
Сажусь на своё место и просто вожу ручкой в тетрадке, ожидая, когда Антонова уже приготовиться. На Арса я не смотрю, не хочу, уверена, в ближайший час мне его вида будет за глаза.
– Кристина, Арсений? – окликает нас учитель.
И вот теперь я уже смотрю на Арса, он не встаёт первым, глядя через плечо, ждёт меня. Я поднимаюсь и прохожу первой, понимая, что засранец уже начинает это делать. Он понимает, что даже пройти мимо и продержаться сейчас даётся не просто. Чувствую его идущую за мной фигуру буквально каждой клеточкой кожи, что хочется передёрнуть плечами, чтобы сбросить с себя ощущения от его взгляда.
Внаглую приваливаюсь к стене возле доски спиной, складывая на груди руки и всем видом демонстрируя «безудержное веселье». Одно радует, выражение лица Багирова ничуть не уступает моему, мы оба не спускаем друг с друга взглядов, точно готовится не к полемике, а к самому настоящему испытанию. Арс делает тоже самое, что и я, приваливается к стене, вот только поворачивается боком, скрещивая ноги в лодыжках. Всё ещё смотрит в упор, ни на кого не реагируя. Мы оба молчим, когда я не выдерживаю и закатываю глаза.
– Так и будешь продолжать сверлить меня взглядом? – показываю я сразу, что даже и не думаю делать вид, что мы не знакомы. – Или это такая тактика замолчать меня, пока я не умру от скуки?
Арс усмехается, но это больше от того, что принимает правила моей игры. Он коротко кивает в мою сторону.
– Уступаю нанести первый удар.
– Какое благородство, – с «наивеликим» энтузиазмом бормочу я, прежде чем всё-таки выдать улыбку. – Вот только пьесой ошибся, любительница рыцарей выступала час назад.
Арс выгибает бровь.
– Разве? Это ты у нас, Крис, любительница подвигов.
– А ты, значит, их исполнитель?
– Я же сказал уже, что доброволец.
Я прикладываю руку к груди в притворном умилении.
– Ох, Китнисс Эвердин где-то сейчас наверняка прониклась твоей отвагой.
Арс снова коротко усмехается.
– Я думал, у нас «Мария Стюарт», а не «Голодные игры».
– И правда, какая досада, а то я с превеликим бы удовольствием сейчас не отказалась бы пустить тебе стрелу в голову.
Взгляд Арса становится острым.
– Перепутала, Крис, ты умеешь стрелять только в сердце.
С моего лица сходит улыбка. Засранец определённо решил идти дальше, чем просто знакомые.
– Тааак, – тянет Антонова, останавливая нас. – Мы явно уходим не в ту степь. Давайте я начну: Мария Стюарт – за или…
– За, – отвечает Арс, не давая закончить Антоновой.
И тут только дурак не догадается, что речь про казнь.
Я качаю головой.
– Что