Место рождения: город Баку (сборник). Анжелика Габриелян
и чрезмерная, не по возрасту, осведомлённость о семейных делах жителей нашего квартала.
Нам было ещё далеко до школы, когда у Димки родилась сестрёнка – Оксана. Она появлялась в нашей дворовой жизни постепенно, год за годом занимая всё больше места в наших отношениях и играх. Первым воспоминанием, связанным с Оксаной, была высокая красная коляска. Интереса к содержимому коляски у меня, видимо, ещё не было, и лежащего в коляске младенца я совершенно не помню. Вторая коляска – низкая и сидячая – прошла через мои руки. Не уверена, что мне удалось в ней прокатиться, но хорошо помню, как гоняла эту коляску по двору с сидящим в ней Димкой, довольным и улыбающимся.
Начавшую ходить Оксану выводили перед сном во двор. В это же самое время загоняли Димку – ужинать и спать. Перед уходом домой я подходила к скамейкам, где сидели бабушки, – поиграть с Оксаночкой.
Едва научившись более-менее говорить, Оксанка начала принимать участие в наших играх – практически на равных, без поблажек, с нередкими слезами обид.
Моя мама довольно быстро заметила пристрастное отношение бабы Кати к внукам и не удержалась от вопроса: «Вам Димка больше по душе?» Ответ был более чем неожиданным: «Да нет, Оксанку я тоже люблю, просто не могу понять: зачем русскому ребёнку дали армянское имя?!»
Улыбчивость и весёлость были одинаково присущи брату с сестрой. Но если Димкина улыбка сочеталась с простодушием, то в глазах Оксаны с малолетства чувствовалось лукавство. Маленькой Оксана никогда не врала, не жульничала в играх, не была двуличной в отношениях, но с первого же взгляда на эту девчонку было ясно, что она – хитрюга. К десяти-одиннадцати годам Оксана стала шустрой, изворотливой, проворной. Самым любимым занятием у них с Алёнкой был делёж «женихов» – одноклассников. Детская пухловатость Оксаны сменилась изящной худощавостью; большие тёмные глаза с густыми чёрными бровями и ресницами сочетались с копной чудесных светлых волос. Девчонка вырастала в настоящую бестию.
Очень смышлёная от природы и привыкшая с ранних лет к играм со старшими, во дворе с одногодками Оксана играла нечасто. Она тянулась за нами, старшими, и в то же время слегка тормозила наше взросление. Именно из-за Оксаны, бегавшей за мной как хвостик, я до четырнадцати лет играла в куклы – неохотно, уступая, с угасающим интересом, но играла.
Нечастые поблажки, как самой младшей, компенсировались бОльшим количеством наносимых нами обид. Поступление Оксаны в первый класс оказалось сопряжённым с какой-то бюрократической волокитой, и на занятия она пошла не первого сентября, а на неделю позже. Я хорошо запомнила, как тридцать первого августа мы с Димкой довели бедную девчонку до слёз, издевательски смеясь и ехидничая: «А тебя в школу не берут! Дурочкой останешься!» Через год-другой произошёл следующий инцидент. Я, Аня и Оксана сидели у меня дома – на кухне за столом с солонкой, заполненной солью и ложечкой. Не знаю, что надоумило Оксанку, но неожиданно она сказала: «А я могу полную ложечку соли съесть! Без ничего!» Две двенадцатилетние