История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I. И. Е. Забелин
Земле Русской!»
Однако вел. кн. Василий Дмитр. порешил встретить его и, собрав во множестве ратных, двинулся к Коломне на берег Оки с намерением дать врагу должный отпор по примеру своего отца, достославно встретившего Мамая.
Но в виду громкой побудительной славы Темира положение являлось вполне отчаянным. Предвиделось бедствие неизобразимое и оставалась одна надежда на милосердие Божие. Как и в Тохтамьшево нашествие в Москву собралось множество народа под защиту ее каменных стен.
Город готовился сидеть в осаде и каждый день приходили вести одна грознее другой, что похваляется супостат идти к Москве, попленить, пожечь, разорить ее. Живо помнилось Тохтамышево разорение. Но теперь и митрополит, тот же Киприан, оставался в городе, в осаде, и принимал святительские меры для спасения: заповедал всем людям поститься, молебны петь, милостыню творить, готовиться встретить гнев Божий в душевной и телесной чистоте.
Богомольные и благочестивые помыслы осенили и воинство вел. князя на Оке. Вспоминали великую помощь издревле Крепкой Заступницы стольного города Владимира и всей Суздальской, а ныне уже Московской Земли, Владимирской иконы Богоматери, и в этих помыслах вел. князь прислал митрополиту сказать свое богомольное решение, что было бы святым делом принести из Владимира чудотворную икону для спасения нового Владимирского же стольного города Москвы.
По общему совету с братьями вел. князя, митрополит благословил это дело и отправил во Владимир за иконою особое священническое посольство.
В самый день Успения Богородицы город Владимир далеко проводил икону с великими слезами и рыданиями, лишаясь святого «утешения и заступления и скорыя помощи и надежи».
А город Москва, весь город, все множество бесчисленное народа, с радостными слезами встретили икону 26 августа далеко на Кучкове поле, воссылая усердныя мольбы, да будет Владычица Богородица теплою Заступницею и скорою Помощницею и Покровом городу Москве.
Тамерлан слишком две недели стоял на своем месте, не подаваясь «ни семо, ни онамо», ни туда, ни сюда, и потом вдруг побежал без оглядки назад в свои степи, именно в тот самый день и в тот час, когда в Москве происходила торжественная встреча чудотворной Владимирской иконы, о чем свидетельствовали некоторые вестники, находившиеся в его стане.
В Москве стали потом рассказывать, что в тот день он видел страшный сон – гору высокую, а с горы идут к нему святители с златыми жезлами в руках, претяще ему зело, и же внезапно он видит на воздухе жену в багряных ризах со множеством воинства «претяще ему люте». Проснувшись в ужасе, он тотчас повелел всей своей силе немедля возвращаться домой, откуда приходил.
С той поры чудотворная икона, поставленная в Успенском соборе в среду местных икон на десной стороне от св. дверей царских, стала историческим знамением Москвы, как она была таким же святым знаменем и старого стольного города Владимира. Ее перенесение в полноте выразило в религиозном движении всенародного сознания