История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I. И. Е. Забелин
Смоленские Кривичи, таким образом, являются сильными промышленниками того времени, что вполне подтверждается и многочисленными находками различных вещей в их курганах, например, поблизости самого Смоленска, где при селе Гнездове (12 верст от города) найдены не только предметы так называемого Скандинавского стиля, но и цареградская, если не сассанидская, поливная чашка, которую можно видеть в одной из витрин 4 залы Исторического Музея, в своем роде единственный памятник, при чем были найдены и арабские диргемы Х века.
Болгарская ярмарка, а теперь Нижегородская, находившаяся, как мы упомянули, в тамошнем главном городе, называемом Болгар, привлекала к себе не одних Кривичей, но и все население Балтийского побережья – и Славянское, и Литовское, и Скандинавское. Дороги оттуда пролегали по Неману и Вилие, с переволоком в Березину, и по Западной Двине и сосредоточивались у Кривичей в Смоленске. Отсюда по Днепру шел торговый путь к Корсуню и Царьграду, возродивший на своем месте город Киев; отсюда же торговый путь направлялся и к Болгарской ярмарке к устью Камы[7].
Из Смоленска к этим Болгарам можно было идти и по Оке, спустившись рекою Угрою, и по Волге, спустившись рекою Вазузою. Но это были пути не прямые, очень обходистые, и притом, особенно по Оке, очень длинные, потому что нижнее течение Оки было заселено мордовскими племенами, Мещерою и Муромою.
От Смоленска прямо на восток к Болгарам существовала более прямая и в то время, быть может, более безопасная дорога, именно по Москве-реке, а потом через Переволок по Клязьме, протекающей прямо на восток по самой середине Суздальской страны. По этому пути в Суздаль и Ростов из Киева хаживали князья в XII ст., напр., Андрей Боголюбский, когда переселялся совсем на житье во Владимир, а из Чернигова и не было другой дороги в эти города, как через Москву.
Надо перенестись мыслью за тысячу лет до нашего времени, чтобы понять способы тогдашнего сообщения. Вся Суздальская или по теперешнему имени Московская сторона так прямо и прозывалась Лесною землею, глухим Лесом, в котором одни реки и даже речки только и доставляли возможность пробраться, куда было надобно, не столько в полные весенние воды или летом, но особенно зимою, когда воды ставились и представляли для обитателей лучшую дорогу по льду, чем даже наши шоссейные дороги, когда, несомненно, по тем же причинам, еще по свидетельству Константина Багрянородного, и начиналось из Киева особое торговое движение во всей нашей равнине[8].
По сухому пути и летом прокладывались дороги, теребились пути, как выражаются летописи, т. е. прорубались леса, по болотам устраивались гати, мостились мосты, но в непроходимых лесах и в летнее время полки рати заблуждались и, идя друг против друга, расходились в разных направлениях и не могли встретиться. Так именно случилось однажды в начале июня между Москвою и Владимиром во время княжеской усобицы в 1176 г. Князь Михаил Юрьевич с Москвы шел с полком к Владимиру, а Ярополк, его сопротивник,
Подробнее о тех путях см. нашу Историю Русской Жизни, II, 34, 53.
См. нашу Историю Русской Жизни, II, гл. VII.