Книга Авроры 3. И дрогнут небеса. Кейси Эшли Доуз
пытаюсь слезть с Нитры, то все-таки оступаюсь и падаю, но Катус вовремя оказывается рядом и поддерживает меня. Однако, взгляд его бесстрастный, а движение скорее механическое. Ничего не говоря, он глядит на ворота.
Позади нас слышится гул, будто навязчивое пчелиное жужжание – там большой город. Там кипит жизнь бессмертных, что живут в непосредственной близости от главного строения Поднебесья. Однако, несмотря на это, я бы не хотела здесь жить.
Погода в Капитолии, судя по тому, что в полете нам успела рассказать бабушка, и что я видела сейчас сама – далека от идеала. А если вернее сказать – просто поганая. Постоянные дожди, небо в не сходящих тучах, грязь и слякоть как неотъемлемые спутники той серости, что однажды опустилась на столицу и так и не пожелала сойти обратно.
Капитолий – будто вечный самый дождливый день в самом мрачном и сером месте. Мне на ум приходит непрошенное сравнение, что не берет ли погода города характеристику с его населения, но я тут же прогоняю бестолковые мысли прочь.
Вот, значит, где жила бабушка.
Или Серафимы не только заседают, но и проживают в Верховой Башни? Я никогда не спрашивала у нее о ее жизни здесь. О ее посту. О привилегиях и лишениях, что он дарует, но сейчас чувствую, что зря не проявляла к этому должный интерес.
Бабушка подходит к воротам и они медленно, с дрожью открываются, пропуская нас всех дальше. Я смотрю на это, словно маленький ребенок. Огромные ворота скрывают за собой огромное здание. Оно все стеклянное – по крайней мере, я не вижу ни одной бетонной стены. Даже пики – стеклянные, уходят в небо. Но при этом стекло это, даже в отсутствии солнца, отражает любой свет.
Как не приглядывалась, я не смогла определить даже намеком, что происходит внутри. Стеклянные, но не прозрачные стены. Вроде бы так близко – но так чертовски далеко. Так открыто – но в то же время максимально сокрыто от чужих глаз.
Еще не войдя в Верховую Башню, она показалась мне сплошным лицемерием. При ее воздвижении явно руководствовались желанием создать вид обнародованного строения, у которого от бессмертных нет тайн, но на деле оно должно было быть замуровано сильнее гробницы фараона, чтобы ни одно лишнее слово не покинуло этих, с виду хрупких, стен.
Возле огромный дверей, ведущих внутрь, к нам выходит архангел. Я ни раз его уже видела. В первый раз – он был надменный и суровым. Второй – напуганным и ошеломленным. Сейчас же, он, кажется, впервые чувствовал себя в своей тарелке.
– Капитолий приветствует вас – он едва заметно поклонился нам всем, словно пускал не в башню, а в сам город.
– Архангел Фод, какие прогнозы?
Голос бабушки, как обычно, строг и надменен.
На шее и левом виске архангела тут же запульсировали вздувшиеся вены от едва сдерживаемой злости, но ответил он послушно, и голос ни одной нотой не выдал неудовольствия.
– Они в напряженном ожидании, Серафим Аврора. Но в общем беспокойства по поводу Дарнордса не испытывают.
И этот без «е».
– Не испытывают?!
Бабушка мгновенно пришла в ярость.
– Самонадеянные индюки! Нет ничего хуже,