Гептамерон. Маргарита Наваррская
он начал так:
– Сеньора, если я до сих пор еще не рассказал вам о моей безграничной любви к вам, то на это есть две причины: во-первых, мне хочется доказать вам эту любовь, служа вам долгие годы; во-вторых, боюсь, что вы сочтете неслыханной дерзостью, если я, простой дворянин, обращусь с этими словами к девушке столь высокого звания. К тому же, даже если бы я сделался принцем и сравнился бы с вами, ваше благородное сердце не позволило бы, чтобы с подобным заверением любви к вам обращался кто-нибудь другой, кроме юного сына Энрике Арагонского, которому уже принадлежит ваше сердце. Но знайте, сеньора, что точно так же, как во время войны необходимость вынуждает иногда сжигать дома, уничтожать свои же собственные посевы, чтобы только не дать врагу ими завладеть, так же вот и я беру на себя смелость сорвать еще не совсем созревший плод, который я берег до поры, чтобы наши с вами враги не овладели им и не употребили его во зло вам. Знайте, сеньора, что тогда, когда вы были еще девочкой, я решил посвятить свою жизнь служению вам и что с тех пор прилагаю все усилия, чтобы заслужить вашу благосклонность. Только ради этого я и женился на девушке, которая, как я знал, была вашей самой близкой подругой. А зная вашу любовь к сыну Энрике Арагонского, я постарался служить ему, чем только мог, и не упускал случая быть ему полезным. Я хотел сделать все, что только будет в моих силах, чтобы ублаготворить вас. Вы видите, что я сумел завоевать расположение вашей матери и молодого графа, вашего брата, и всех тех, кто вам дорог, вплоть до того, что у вас в доме меня принимают не как слугу, а как родного сына. И все мои усилия в течение целых пяти лет были направлены только на то, чтобы я мог всю жизнь прожить под одной кровлею с вами. Поймите, сеньора, я не из тех, кто хотел бы этим путем добыть от вас что-то иное, кроме высокой радости видеть вас. Я знаю, что сделать вас своей женой я не могу, а если бы даже и мог, то не хотел бы, ибо знаю, что любите вы другого и только он один должен стать вашим законным супругом. И я настолько далек от мысли склонить вас на порочную связь, как делают те, кто хочет за свою долгую службу получить эту позорную для всякой женщины награду, что я предпочел бы видеть вас мертвой, нежели недостойной любви. И я ни за что не хотел бы, чтобы добродетель ваша хоть сколько-нибудь умалилась, какое бы наслаждение мне от этого ни довелось испытать. Единственная награда, о которой я собрался просить вас, – это быть по-прежнему ко мне благосклонной, не лишать меня ваших милостей и верить мне, как никому другому. Я прошу вас помнить, что, если ради спасения вашей чести или ради чего бы то ни было вам понадобится жизнь дворянина, я от чистого сердца готов отдать вам свою и вы можете быть всегда уверены во мне: все хорошее, что я совершу в моей жизни, будет совершено из любви к вам. А если ради женщин менее достойных, чем вы, я уже совершил немало деяний, за которые заслужил уважение людей, то будьте уверены, что, когда я буду делать что-либо ради вас, я найду в себе столько сил, что даже самое невозможное станет для меня легким. Если же вы оттолкнете меня от себя, мне остается