Загадочные свитки. Сергей Бортников
держать долго не смогу.
– Ну… Совсем немного. Пару часиков. Постараемся прибыть в первой половине дня.
– Договорились, – кивнул доктор.
– Вот и славно. Хочешь с нами, Василий?
– Еще как! – восторженно отозвался юноша.
– Значит… Послезавтра отчаливаем.
– Ура!
– Не спеши ликовать, сынок. Тебя мы возьмем с собой только в том случае, если у Виктора Степановича не возникнет больше никаких претензий. Все ясно?
– Так точно! – по-военному ответил Васька. Все же практически военный человек. Юнга!
Но и усилия Виктора Степановича не пропали даром. С тех пор Василий больше ни разу в жизни не прикоснется к табаку. До самого конца своих длинных, славных и светлых дней!
Глава 4
Минут десять подряд друзья поочередно то нажимали кнопку звонка (электричество, пусть и не всегда, но на несколько часов давали в осажденный город Ленина практически каждый день – еще с 1942 года, когда по дну Ладожского озера проложили кабель от частично восстановленной Волховской ГЭС), то что есть мочи колотили в двери восемнадцатой квартиры дома номер двадцать пять по Набережной реки Карповки – и все без результата. Напрасно.
Неприятные мысли (случались уже в этой квартире весьма неожиданные события) старались отогнать, но все же прикидывали, что можно и нужно предпринять.
А когда уже собрались уходить, услышали внизу шарканье ног, быстро переросшее в сплошное громыхание – чугунные лестницы в старых петроградских домах пока никто не отменял!
Конечно же, это была она, Прасковья.
– Вот… Бегала за хлебушком, – неловко разведя вроде бы тонкими, но жилистыми и крепкими, как у мужика, руками, пояснила Паня, когда наконец забралась на четвертый этаж и встретилась на лестничной клети со своими учеными постояльцами. – Давно ждете?
– Часа полтора! – решил немного поиздеваться над барышней Плечов.
Но не тут-то было.
Хозяйка мгновенно приняла воинственную позу (руки в боки, как у всех славянских женщин) и пошла в атаку:
– Ой, не врите, товарищ профессор… Минут сорок тому назад я еще была дома! А вы? Где так долго пропадали, шлендрали-валандались?
– Ваську проведывали, – растерянно выдавил Альметьев, пораженный ее агрессивным видом. Испугался, что ли, грозного потока столь редкостных и малоупотребляемых слов?
– Того мальчика, о котором вы мне рассказывали? Которого ранили? – с несвойственной ей напористостью в мягком и певучем голосе продолжала допытываться гражданка Пашуто.
– Ага…
– И как он? Не шибко пострадал?
– Нет. Уже бегает. И даже просится в поход, – опрометчиво брякнул Николай.
– Какой еще, черт возьми, поход? Бросить меня надумали? – возмутилась красавица.
– Заметь: это вынужденное решение, принятое на самом верху! – для пущей убедительности ткнув пальцем в небо, принялся исправлять ситуацию Ярослав. – Мы ж люди подневольные… Была б наша воля,