Культурный код исчезающего индивида. Юлия Миланес
от высоты. Потом мы некоторое время болтали висящими в воздухе ногами и уходили домой. Зимой еще смотрели на звезды, потому что территория детского сада не освещалась от слова «совсем», и было прекрасно видно ночное небо.
В тот день, о котором я хочу рассказать, я уже покачалась и болтала ногами.
Внезапно, метрах в десяти от нас мелькнули две тени. На поверку это оказались подростки, которые пришли на детскую площадку выпить пива втихаря от родителей. Они были одеты в спортивные куртки, а на их длинных волосах красовались трогательные полосатые шапочки «петушки».
(Сейчас шапочку «петушок» никто не наденет из-за одного только названия, ну вы понимаете…)
Они немного покачались на тонких ногах, заметив нас. Потом один из них выдал свистящим шепотом:
– Уходите отсюда! Здесь наша территория!
Я попыталась встать с качелей, но мама остановила меня движением руки и покачала головой.
Второй подросток еще покачался на тонких ножках и крикнул фальцетом:
– Это наши качели! Мы на них качается по ночам!
Я испуганно взирала на маму, но мама, казалось, хотела сделать подросткам назло.
– Никуда не пойдем! – нагло крикнула она.
– Сейчас бутылкой кинем! – взвизгнул первый подросток.
Мама упрямо набычилась и ни с места.
Я поразилась маминой храбрости, которая тогда казалась мне глупостью.
– Сейчас закидаем камнями! – засуетились подростки. – Камнем в лоб хотите? Вот такая дыра в голове будет!
Мы промолчали, но с места не сдвинулись.
Подростки стали лихорадочно искать на детской площадке хоть один камень, но территория была вылизана дворниками начисто. Один пацан даже принялся копать как собака в песочнице, чтобы найти хотя бы мелкий камешек.
Мама уверенно сидела на качелях и болтала в воздухе ногами.
Они не подходили к нам ближе десяти метров, и я немного успокоилась.
Внезапно, подростки повернулись лицом друг к другу и начали тихо совещаться. Результатом этого действа стала удивительная мысль:
– Вы что, беременные?! – крикнул первый, вероятно бывший у них заводилой.
Женщины, по мнению мужчин, весьма далеки от логики, а беременные женщины, по мнению тех же мужчин, даже родную речь с трудом понимают.
Мы с мамой с удивлением переглянулись. Маму еще можно было заподозрить в тайной беременности, она хотя бы была половозрелая, а я-то нет!
– Да! – с вызовом рявкнула мама.
В панельном доме напротив детского сада начали загораться окна. Залаяла чья-то собака, сонный мужской голос протянул лениво:
– Чё орете та? Ночь на дворе…
– Ну если беременные, то сидите качайтесь, конечно! – снова свистящим шепотом прошелестел первый молодчик. – А мы в другой садик пойдем!
И их трогательные шапочки «петушки» угнездились над скамейками у крайнего подъезда.
Беременность – это «священная корова» советского общества. Как и материнство вообще. Вместе с детством. В бесконечных советских