Сказки кофейного фея. Светлана Макаренко-Астрикова
воду.. О, боже… Такая ты у меня.. Тише, тише.. Ну, вот, я же говорю.. Сто мер золота..
– Да про что ты, я не пойму! – смеется она.– Придумаешь что то.. Непонятно, что такое…
– Все понятно. Такие женщины, еще со времен сарацинских походов, ценились в гаремах султанов и падишахов на сто мер или сто талантов золота. Их искали днем с фонарями. Ради них убивали, грабили, отрезали языки, рубили руки…
– Ужас какой – то… Кошмар! Что ты говоришь! – она обводит тонким, нежным пальчиком контур моих губ – А почему? Что они сделали такого?
– Ничего. Ничего, моя ласточка… Просто с ними каждая ночь султана была, как первая..…
– Грэг… О, господи, что ты говоришь… Как это? Ох, и я то – хороша, – Бог знает, что у тебя спрашиваю! С ума сойти! – Она поводит плечом, как будто ей холодно, и приникает губами к моему шраму под ключицей.. – Я, кажется, понимаю… Это.. строение тела, да?…
– Да, милая… Очень хрупкое. И закрывается, и открывается там все – медленно, как бутон граната, как розовые лепестки, как бархат фиалки… Такие женщины в гаремах содержались на особом положении, с них просто сдували пыль…..
– Как ты – с меня! – молниеносно и решительно заключает она. – И на кой черт они сдались султанам, такие недотроги?! – она пожимает плечами….
Мой фей неподражаем! От неуклюжей попытки сдержать смех, я начинаю нервно кашлять. Она осторожно гладит меня по спине.., Трогает мой лоб в поисках испарины.
– Прелесть моя, вот и нужны они, потому что – недотроги. С такими – испытываешь особое наслаждение.. Непередаваемое просто. Каждый раз… – Я щелкаю пальцами и поднимаю глаза к верху.
Она с интересом смотрит на меня, фыркает, пожимает плечами:
– Да? Надо же! Ну, не знаю… Придется тебе на слово верить…
– Да уж. Поверь, пожалуйста! – Мои плечи вздрагивают от смеха. Я наклоняюсь к фею, осторожно касаюсь пальцами кончиков груди. – Ну, вот, я продолжу, да?… У таких, как ты, голубка, все – хрупкое.. Кожа, лоно, грудь, пальчики, все лепестки твои, даже дыхание и то – хрупкое.. Все завязано на лунных днях, понимаешь? Приходит срок, и тело просто начинает тебе напоминать, что ты – маленькое сокровище, на сто мер золота, на десять караванов верблюдов, на сотни карат алмазной пыли.. Вся ты становишься, как натянутая тетива тугого лука. И этому луку нужно только помнить, как важно уметь быть нежным и терпеливым… Кажется, я пока справляюсь, как ты считаешь?
– Любовь моя, более чем.. – Она осторожно гладит меня по щеке ладонью.. Мне вот и без всяких чудес там.. построения… с тобой всегда хорошо.. Как тогда, в Париже.. под голубиное ворчание… Или – мне казалось? Шел дождь?
– И дождь. И голуби… И кофе был горячий…
– А Мишкина картина криво висела на стене… Так, слегка.. Гвоздь покосился.
– Да. Помнишь, какое у него было лицо, когда он поднялся наверх, и увидел нас?…
– Гибельно – восторженное.
– Почему – гибельно? – Фей удивленно поднимает брови вверх.
– Ну,