Остаюсь с тобой. Лайза. Евгения Алексеевна Никулина
мне у всех на глазах!
Я опустил голову и покачал, не решаясь посмотреть на неё.
– Что? Не готов так же бороться за своё мнение, как я? Я даже предлагаю тебе самому определить цену спора.
Это был уже не вызов! Это был удар… Удар вне правил!
Я отшвырнул от себя сумку, упёрся руками в стеллаж и повернул голову к Лайзе:
– Цену спора? Это – на что будем спорить?
– Да… – её голос вдруг задрожал, от нетерпения или от того, что на самом деле боялась моего согласия – я не понял.
И тут запал её азарта переметнулся ко мне. Наверное, лучше бы в это время позади меня возник Андрюха или даже Дуглас, но никакого препятствия рядом не оказалось, и я выпалил:
– Если вы проиграете, я вас поцелую!
Как это пришло мне в голову? А как такое могло не прийти? Я представил себе, как должно быть она пожалеет о своём смелом и уверенном предложении, когда поймёт, на что сама себя обрекала: какой-то там парнишка в пропитанном цементом и растворителем комбезе покусился на её недоступность и величие, а если проигрыш, так ещё придётся терпеть его… Я победоносно ухмыльнулся своему выпаду и представил, как она сейчас будет выкручиваться, наверное, обругает меня, призовёт к здравому смыслу, а в конце обидится и та-а-ак хлопнет дверью! Нет, всё-таки придержит (в мыслях я уже глумливо хохотал в голос). Такой урок ей стоило преподать! Нет, я не гордился собой и тем, что мне выпала такая честь, но ликовал от справедливости сложившейся ситуации.
– Что? – Лайза осторожно обернулась к двери, вероятно, желая убедиться, что та закрыта и меня никто не слышал.
Она буравила меня взглядом, полным сомнений. Уверен – изо всех сил надеялась, что я так неудачно подшутил.
– Что? – повторила Лайза как будто не своим голосом. – Ты настаиваешь? Но это не должно касаться…
– Вы сами предложили мне выбрать. И вы ещё можете отказаться.
Пребывая в не меньшем смятении, чем она, я оторвал затёкшие руки от стеллажа и, скрестив их на груди, ждал, когда она уже свернёт разговор и прекратит эту пытку. Поверьте, учитывая моё положение – и территориальное, и служебное – мне было совсем не легко участвовать во всём этом.
Но её реакция меня просто «убила». Она расслабилась, от чего её рука спокойно выпрямилась вдоль тела, и равнодушно глядя мне в глаза, произнесла:
– Я согласна.
У меня чуть не вырвалось избитое в данной ситуации: «Что?», но я смолчал и просто смотрел на неё. Поверить в то, что услышал, было трудно, но, похоже, самонадеянность в этой девушке не признавала границ – даже её личных. На что она рассчитывала? Вывернуться в последний момент и избавить себя от последствий спора?
– Что могу выбрать я? – она закатила глаза и поджала губы, но в этом не было и капли кокетства – сплошная тираническая изобретательность.
Поймав на себе мой вопросительный взгляд, Лайза пояснила:
– Раз я предложила тебе выбирать выигрыш для себя самого, то будет справедливым и мне предоставить такое же право.
Теперь