Когда Мой Мир узнает об Этом. Спартак Масленников
диванчики с ней и уснем! – посмотрев на меня и хлопнув своими ресницами, которые на секунду закрыли ее зелеными глазами заключила, улыбаясь Надюша.
Он резво поднялся, возможно с желанием показать нам что он еще слишком энергичен и спать совсем не хочет.
А пока он производил разборку дивана, и ходил за одеялом мы успели переглянутся с Надей и оценить всю происходящую обстановку.
Я поняла к чему клонит эта дурочка, но мне как-то тоже хотелось оставить наше веселое состояние в памяти на долгие годы. Поэтому мы тогда без слов договорились, и теперь я могу продолжить свою историю.
Арсений расправил нам диван и вернувшись обратно, сел в кресло. Мы еще поболтали полчаса и нас уже начало самих клонить в сон. Мы с Надюшкой решили переселиться со своих мест, и прилечь на расправленный для нас Арсением диван. Он видимо понял к чему все приближается и встав с кресла выдыхая произнес:
– Ладно девочки, спокойной ночи. Я тогда тоже пойду спать.
– Так быстро ты? – как будто с обидой проговорила я.
– Ну а что? «Вы же уже спать хотите…» —с каким-то расстройством произнес он.
– А с чего ты решил, что мы спать хотим? – бодро вдруг посмотрела на меня Надя, задавая ему этот вопрос.
– Ну как? Вы легли, укрылись, еще пару минут, и вы сладко захрапите под мои рассказы.
– Так иди к нам! Тоже ложись! – приподняв одеяло как будто беря его на слабо предложила ему Надя.
Он немного обалдел на мгновение от такого предложения, и пытался сообразить, шутка это или сон.
– Арсений, мне холодно становиться с открытым одеялом – поддержала Надькину идею я. – давай скорей уже ложись!
Он медленно подошел к дивану и остановился. С таким видом как будто подошел не к дивану, а к обрыву скалы.
– Ой! Ну все за этих мужиков делать нужно… – встала со своего места бурча как старая бабка, Надя.
– Давай уже ложись в серединку, не стой как вкопанный, греться об тебя будем! – почти приказывая дополнила она, взяв его за руку и потянув на кровать.
Арсений аккуратно забрался в центр дивана, мы подложили ему под голову подушку чтоб он был слегка повыше, а сами прилегли к нему вплотную, положив ему руки на грудь, нежно как ласковые кошечки. Я чувствовала, как его сердечко начало пульсировать сразу после нашего прикосновения. Его лицо опять залило розовой краской как вначале наших разговоров, когда он при всех смущался говорить.
– Ну давай, рассказывай, чтоб мы не уснули – игриво произнесла ему я, почти что на ухо.
У него, по-моему, тогда запас слов пропал. Он не то, чтобы не знал, что говорить, он и как двигаться забыл, по-моему.
Надя жалобно попросила его погреть ей ручки и отдала ему их. Получилось как-то так, что он обнял нас обеих, когда мы прижались к нему и наши головы лежали на его двух руках. Он, разведя руки в стороны, одной рукой грел «замерзшие» руки Надежды, а вторая его рука попала под мой контроль.
Эти Надины жалобы всегда у нее срабатывали. Не один мальчик, взяв ее за руку уже потом не отпускал