Волчье кладбище. Тони Бранто

Волчье кладбище - Тони Бранто


Скачать книгу
ельных воплей в чью-то ругань, поменял своё направление, теперь он доносился не от здания университета, а со стороны обветшалой церкви, куда мои ноги как раз указывали. Я приподнял голову – довольно резко – проверить обстановку. Глаза уже привыкли, но голову не стоило так дёргать. Поборов боль, я стал прислушиваться. Что за базар там устроили? Стая тетеревов токовала бы гармоничнее. Паразиты!

      Я умостил голову обратно в смятую влажную траву и сделал глубокий вдох, затем долгий выдох, пока лёгкие не опустели, и в таком состоянии задержал дыхание. Около минуты я лежал, очищаясь, наблюдая кленовые макушки и как их обволакивал туман, приглушая утренний свет, а когда наконец вдохнул, кровь теплом разлилась по рукам и ногам, приятно ударила в голову.

      Поражаюсь, как место, наречённое Волчьим кладбищем, может не просто источать жизненную силу, а казаться наипрекраснейшим в целом свете. Прежде, по легендам, в этом лесу обитали волки-оборотни, которые нападали на людей и скот в окрестных деревнях. Говорят, многие и теперь натыкались на кости жертв. Как начинающий историк, я должен бы отбросить тревожные небылицы и предположить, что на этом месте, вероятнее всего, было древнее поселение племени, чьим тотемным животным был волк, а отзвуки памяти давнего прошлого уже послужили рождению легенд.

      Ну да, должен бы. Только я не любитель развесистой клюквы. Тумана в лесу и без неё хватает. И вообще, мне ли не знать правды?

      Лес разделяет деревню с университетом, и не удивлюсь, если он ещё до коронации Виктории служил местом встреч студентов с деревенскими юными особами. Итог этих свиданий, как в итонском пристенке[1], – всегда был предопределён. Но стремление выскочить замуж за отпрыска богатого сквайра не угасло и по сей день. Это викторианские студиозусы прозвали лес Волчьим кладбищем. Волчьим, потому что в Древнем Риме волчицами звали падших женщин, а студенты Роданфорда никак латынь изучают. «Кладбище» уже потом родилось. Восемнадцатилетние Мефистофели заманивали глупышек в лес конфетами из воздуха. С восходом их коварный обман вскрывался, и девичьи души гибли вновь и вновь. Опера да и только.

      А ещё говорят, в цинизме никакой романтики.

      Собравшись, я приподнялся на локтях. То, что открылось взору, меня вполне устроило. Шекспир сказал бы: «Он на полу и пьян от слёз»[2], – и горько бы ошибся. Земляное ложе моё теплее, чем камень под коленями Ромео, а хмель во мне – самый будничный. И сочувствия сердец у нас нет. Я даже имени – её имени – не помню, моё, слава богу, всегда при мне. Даже лица – сейчас его полностью скрывали волосы, длинные, почти как у богини Сиф, но не золотые, а смоляные, как у меня самого. Маленькая ведьмочка. Свернулась в клубок, греясь ладонями и левой щекой о мой живот.

      Вот опять, со стороны церкви. Как будто правый и левый клиросы затеяли состязание, кто кого перебранит. Уже в тот миг я понимал: это за нами. Ну и что с того? Я опустил руку в карман, достал сигареты и спички, закурил. Завтракать, подсказывал рассудок, мы сегодня будем без всякого удовольствия.

      Слева из-за небольшого усыпанного синеглазым анемоном взгорка лениво поднялась и замаячила в потягивании чья-то фигура. Это Питер, во всей своей красе. Его взгляд был так же устремлён в сторону церкви.

      – Похоже, Дарт подсуетился, – сказал он.

      Последовал долгий зевок.

      – Похоже на то.

      – Есть ещё?

      Я вновь достал пачку. Питер бодрой рысцой протрусил через вершину холма, взял сигарету.

      – Кто она?

      – Понятия не имею, – честно сказал я.

      – Красивая.

      – Ага. Очень.

      – Как зовут?

      – Джульетта, – сказал я.

      – А красиво зовут.

      – Ага.

      Питер поставил одну ногу на камень, затянулся и произнёс, пуская дым:

      – Макс! Ах, это имя – гибель для неё[3]

      – Она его не помнит, – перебил я.

      Питер покачал головой. Затем склонился над Джульеттой и громко вдохнул раздувшимися, как у лошади, ноздрями. Я нахмурился.

      – Иди к чёрту, приятель! Нечего тут нюхать.

      – На хмель непохоже… Помнит она тебя. Ещё с мамой познакомит. – Питер снова вдохнул. – Бычий член[4], конфеты!

      – Иди ты!

      – Полипы у тебя, что ли? Сам понюхай!

      Я склонился над Джульеттой и потянул носом. Приторно пахло ванилью, словно в кондитерской.

      – Повезло. Молочный кипень. Мне достался Erasmic[5].

      – Она бреется? – ухмыльнулся я.

      – Как пить дать, у отца одолжила. Непохожа на дорогую штучку. Думаю, на мыло талонов не хватает[6].

      Я мрачно кивнул.

      – Что будем делать? – спросил Питер.

      – Будить.

      Мы докурили и потушили окурки о землю. Питер помчался за бугор к своей спящей красавице. Голоса


Скачать книгу

<p>1</p>

Итонский пристенок (англ. Eton wall game) – традиционная игра с мячом, проводящаяся в Итонском колледже, похожа на регби и футбол.

<p>2</p>

Цитата из трагедии «Ромео и Джульетта» У. Шекспира.

<p>3</p>

Цитата из трагедии «Ромео и Джульетта» У. Шекспира.

<p>4</p>

Брань, которую использовал Фальстаф, герой пьесы У. Шекспира «Генрих IV».

<p>5</p>

Британская марка мужского мыла для бритья.

<p>6</p>

После Второй мировой войны (1939–1945 гг.) в Великобритании до июля 1954 года сохранялась карточная система.