Гюлистанский договор 12 (24) октября 1813 г. В. А. Захаров
и, в их числе, князь Мамия Гуриели (произведен в полковники с пожалованием ордена св. Анны 2-й степени), правительница Мингрелии княгиня Нина Георгиевна (с пожалованиям ежегодного пенсиона в 3 000 руб. ассигнациями) и др[130].
После этого, пользуясь относительным затишьем (не считая мелких стычек и персидских набегов), главнокомандующий вплотную занялся имеретинскими делами. Практически неприкрытая подрывная деятельность царя Соломона, на протяжении последних 5 лет нарушавшего условия, давно требовала пресечения. Царь постоянно настаивал на удалении русских войск из Имеретин, заключении нового трактата о подданстве, передачи ему в управление Лечхума, и параллельно сносился с турками и персами. Неоднократные предупреждения и переговоры ничего не дали. Дело завершилось прямой изменой в мае 1810 г., когда царь Соломон, бежавший в Ахалцихский пашалык, организовал оттуда выступления имеретинцев против русских войск. Спокойствие в Имеретин было восстановлено только ближе к концу 1810 г., когда царь вторично бежал из Имеретин – на этот раз – навсегда. В Имеретин было организовано временное управление. Тем временем, 19 июня 1810 г. князем Мамией Гуриели был подписан трактат о переходе Гурии под российское подданство.
В этих условиях, в Петербурге полагали, что в Тегеране и Тавризе будут более трезво смотреть на вещи, и не откажутся от возобновления мирных переговоров. В письме Тормасову от 16 ноября 1809 г. Румянцев излагал основные инструкции, на основании которых должен был действовать главнокомандующий. Так, на этот раз ему предписывалось «с благоугодностью принять изволить» предложение персов об отправке чрезвычайного посольства в Петербург. В случае же, если бы персы захотели заключить перемирие на месте, то Тормасову предписывалось согласиться на него тогда, когда оно было бы заключено на срок от двух до пяти лет, и распространялось на все подвластные России владения мусульманских ханов. В залог сохранения перемирия, нужно было потребовать у иранской стороны уступок крепостей Эриванской и Нахичеванской. В крайнем случае, Тормасову позволялось и без этих условий заключить перемирие, но сроком, не более, как на два года. Иран в итоге выразил согласие на переговоры. В начале февраля 1810 г. Аббас-Мирза сообщил, что согласен на съезд для заключения перемирия в Карабахе. Однако, начавшиеся 20 апреля и длившиеся 18 дней (до 8 мая) переговоры в Аскеране вновь завершились ничем. В срыве переговоров была велика роль английской дипломатии.
Таким образом, возобновление военных действий вновь становилось неизбежным. Военный министр Аракчеев в приказе ген. Тормасову писал «…в случае, если вы усмотрите пользу или надобность в наступательных действиях, то в таковом случае е. и.в. вас в оном разрешает. Предоставляя местному усмотрению вашему все нужные по сему распоряжению»[131]. Готовясь к возобновлению боевых действий, Тормасов разделил свои силы на три части одна под началом генерал-лейтенанта Розена находилась в Саганлуге
АКАК. T. IV. С. 395–396.
АКАК. Т. IV. С. 182–183.