Кавказцы. Зарема Ибрагимова
связана с пролитием крови, жестокостью и насилием, и отказаться от критики войны они не могли. Стихотворения и поэмы кавказского периода творчества А.И. Полежаева сыграли заметную роль в развитии реализма в русской поэзии10.
«Эргели» и «Чир-Юрт», вышедшие одной книжкой в 1832 году, имели общее посвящение – «Воинам Кавказа». Это было творение свидетеля военных действий, очевидца и участника тех событии. Поэтому они, можно сказать – документально-художественные произведения. Их можно даже назвать поэтическими репортажами о событиях. До них такого в русской литературе не было. Автор художественно подает все переживаемое в боях и походах, в лагере, на привалах, в горских селениях. Историк Кавказской войны В. Потто рассказывает со слов своего отца, служившего тогда генералом: «В рядах Московского полка с тяжелым солдатским ружьем, во всем походном снаряжении шел известный русский поэт Полежаев. Это был молодой человек, лет 24-х, небольшого роста, худой, с добрыми и симпатичными глазами. Во всей его фигуре не было ничего воинственного; видно было, что он исполнял свой долг не хуже других, но что военная служба вовсе не была его предназначением…..»п.
За участие в штурме в октябре 1832 года оплота мюридов Гимры А. Полежаев был Вельяминовым представлен к производству в прапорщики, но это не было санкционировано высочайшей особой. А летом 1833 года полк, в котором служил Полежаев, отзывают с Кавказа и направляют в Москву. В этом же 1833 году поэт выпускает свой новый сборник стихотворений «Кальян». Дальнейшие попытки издать книги произведений Полежаева пресекались цензурой.
Тяготы службы, нужда, преследования цензуры, безнадежность… Все это, в конце концов, окончательно сломило здоровье поэта. В конце сентября 1837 года его кладут в Московский военный госпиталь. Буквально в предсмертой агонии поэту оказана высочайшая милость: в декабре его производят из унтер-офицеров в прапорщики. В январе Полежаева переводят в офицерскую палату. А черех три дня – 16 (28) января поэта не стало. Труп А.И. Полежаева один из его друзей обнаружил в подвале госпиталя под другими трупами, нога поэта была объедена крысами. Могила его затерялась. Так трагически закончилась эта человеческая судьба. Но жизнь страдальца продолжается в его поэтической судьбе. Прислушаемся к этим пророческим строкам:
«Я умру! На позор палачам
Беззащитное тело отдам!
Равнодушно они
Для забавы детей
Отдирать от костей
Будут жилы мои!
Обругают, убьют
И мой труп разорвут!
Но стерплю! Не скажу ничего,
Не наморщу чела моего!
И как дуб вековой,
Непродвижный от стрел
Неподвижен и смел,
Встречу миг роковой,
И, как воин и муж,
Перейду в страну душ»
«Странное дело! Кавказу как будто суждено быть колыбелью наших поэтических талантов, вдохновителем и пестуном их музы,