И жизнь продолжалась. Влада Арт
Лапушкино дуба. Перед домом её родители уже двадцать лет выращивали яблони, облепиху, черёмуху и даже китайские персики – редких гостей в северных широтах. За деревьями, у дома, стоял мангал, над которым колдовала Ана, размахивая бумажным веером.
– Чарли! – радостно воскликнула она.
– Привет! – Чарли пробежала через сад и сжала её в объятиях.
– Наконец-то! Тысячу лет не виделись.
– Ну, как там Стокгольм? – смахнув застрявший в волосах подруги лист, спросила Чарли.
– Стоит, – улыбнулась Ана. – Но, как ни странно, здесь мне больше нравится. Приятно вернуться домой. А ты как? Я помню, что собираешься на новые курсы.
– Да. Сегодня как раз было первое занятие. Очень интересно.
– Ну что там, готова еда? – высунувшись из окна, спросила Соня.
– Почти! Ещё пару минут!
– Пойдём тогда накрывать, – позвала Мартуша.
– Я через секунду! – отозвалась Чарли.
Когда Мартуша ушла, она хитро посмотрела на Ану:
– Ну, как там твой пшеничный швед?
– Ой, не знаю, – вздохнула Ана и принялась внимательно разглядывать овощи на мангале. – Моё отношение к нему мечется от «он ненормальный» до «он лучшее, что со мной случалось».
– Ох и любишь ты попадать в такие истории!
– Какие «такие»? – спросила Ана, переворачивая решётку гриля.
– Любовно-приключенческие, – пожала плечами Чарли. – По таким можно и кино снимать.
– Ладно, вроде готово. Поможешь? Возьми вот эту тарелку. – Они поспешили в дом, где Соня и Мартуша уже украшали стол свежими еловыми ветками.
Ужин затянулся на несколько часов. Разговоры носились ласточками от темы к теме. Болтали про закон минимума Либиха и про снова зачем-то вошедшие в моду пластиковые босоножки. Так бы, наверное, и дальше сидели, но за окном завыли синие
волки – они иногда пробегали к границе страны, что была в паре десятков километров, через Лапушкин лес.
– Пойдём в гостиную? – предложила Соня.
Затопили печь наверху. Начали трещать сухие берёзовые поленья. Комната наполнилась запахами сладкой гари, похожей на топлёную карамель. Девочки, по традиции, расстелили постель прямо возле печки. Мартуша перетащила из кухни старый радио-приёмник и поставила его между матрасами.
– Послушаем сериал по сто восьмой? – предложила она. Соня покрутила ползунок радио и прибавила громкость.
– Изабелла-Хуана-Мария схватила Педро за горло, – донёсся голос диктора. За ним прокричала актриса, – Где ты прячешь печать красного пера?! Признавайся, жалкий пёс!
– О, это же «Несчастная жизнь Изабеллы-Марии-Хуаны»! Обожаю, – сказала Чарли.
Они устроились в своей постели на полу. Мартуша и Чарли упёрлись спинами, а Соня легла на колени к Ане.
– Нет! – кричала Изабелла. – Ты будешь гореть в аду!
– Представляете, если мы так будем разговаривать? – приподнявшись на локти, спросила Соня.
– Причём