Комбыгхатор. Александр Кормашов
что на нее обращают внимания, и она больше не удивлялась, откуда в руках появляется полная чашка. Ей нравилось также держать эту чашку в руках и смотреть на людей через ее ручку, тонкую грациозную и похожую на девичье ушко с крепенькой острой мочкой.
Из присутствующих Теся знала довольно многих, но те, с кем хотелось бы пообщаться, оказались либо разобраны литературными дамами, либо заняты новым мужским разговором – о пробоях земной атмосферы и о том Кельвином столбе, который заморозил Гибралтарский пролив, превратив Средиземное море в озеро. Лясе тоже хотелось послушать этот разговор, но ее внезапно атаковал бородатый человек с трубкой. Он был пьян и так размахивал трубкой, что из нее вылетали пожароопасные искры. Теся извинилась, что ей надо выйти, он увязался за ней в коридор и так сильно стукнулся лбом о дверь, что латунная буква Ж отпечаталась на его лбу буквой К.
Выйдя из туалета, Теся снова попала в засаду. Сначала ей показалось, что ее перепутали с другой дамой сердца, но быстро поняла, что сердце подразумевалось ее. Это был писатель Скуратов, сердечных дел мастер, как он сам себя аттестовал, или «Малюет Скуратов». Такое у него было прозвище, потому что он сам иллюстрировал все свои кроваво-правдивые историко-романтические романы. Один из таких романов Теся недавно поставила в план журнальной критики, и уже одно это Скуратов воспринимал как победу над своими завистниками. В каждой «победе» на две трети «беды», предупреждали его завистники. Зато наполовину «еды», отвечал он и высчитывал свои гонорары. Сейчас Скуратов изображал, что он сильно в Тесю влюблен, что, впрочем, и само по себе было очень сильно. Теся криво улыбнулась писателю, и бесцеремонно позволила себя увести двум другим писателям, тоже взыскующим общения.
– Нет, это мы создаем историю! – убеждал ее один, с лицом вечного знакомого. – Да, у них, археологов, есть предметы, есть древности, есть экспонаты. Но кому нужны эти кремень и кремень, если вам никто не опишет, как надо высекать искру? А кому нужна блохоловка французской королевы, если вы даже не представляете, как с ее помощью можно ловить блох? Они ведь так быстро скачут, да? Да, а кстати, мы не встречались во Франции, я жил там в пятнадцатом веке, а вы туда приезжали с родителями из Малой Азии, нет?
Теся улыбнулась, разгадав их любимую детскую проверку на вшивость. Уж она-то прекрасно знала, что все блохоловки действуют по принципу липучки для мух.
Дольше всех обхаживал Тесю диссидент-публицист, от которого все прочие, особенно, литературные диссиденты старались держаться подальше. Подойдя к Лясе, политический диссидент разогнал конкурентов одним нехитрым приемом: «Правильно, правильно, вы говорите моими собственными словами», – начал говорить он, кивать головой и заглядывать в самые глаза собеседника.
Впрочем, Теся вначале не находила в нем ничего, что могло вызывать неприязнь. Мужчина был гладко выбрит, идеально подстрижен, он имел волшебной красоты