Дело в шляпе. Андрей Расторгуев
Бурого работают они на некоего Кулака, который держит в том районе общак. Своеобразные сборщики воровских податей. И клиентура у них специфическая – жулики самых разных мастей, добывающие деньги, что называется, преступным путём. Бурый не просто так пришёл вчера со своими ребятами к Анжи. Должен был встретиться со сборщиками, чтобы внести свой личный вклад в общую казну и получить карт-бланш на «работу» в этом городе. Потому и молчал, гнида.
Вот с Кулака и начнём. Уж этого-то каждая собака знать должна, не говоря уже о тёмных, раз постоянно отстёгивают ему часть награбленного.
Сбавляю скорость, дышу ровно, укрощая свою тёмную суть. По лестнице, ведущей в сторожевой околоток, поднимаюсь уже спокойно, вполне умиротворённый и в приличествующем виде.
Караулка пустует. Оно и понятно, патрульные соберутся лишь вечером, чтобы в ночь выйти на улицы города. Днём, как и положено, отсыпаются по домам. Только мы, трое ненормальных, пашем как проклятые и в светлое, и в тёмное время.
Э, да тут вообще никого. Я говорил «трое»? Хм. А остальные-то где? Куда, спрашивается, подевались мои доблестные помощники?
Ну да, признаюсь, отправил Тютю с Герой на поиски неизвестно чего, но это же не повод пропадать надолго. Скоро стемнеет, а эти бездельники ещё не вернулись. Снова искать их по жетонам? Увольте, набегался вдоволь. Все ноги сбил. Посижу лучше в своём закутке, в любимом кресле. Оно у меня большое, удобное, мягкое. Заодно и отдохну. Кто бы ещё пожрать принёс, а то перевоплощение столько сил отнимает…
Слышу, как хлопает входная дверь, и торопливые шаги нескольких человек. Без труда различаю тяжёлую поступь безразмерных сапог Тюти, барабанную дробь каблучков Геры и шарканье подошв третьего, который мне пока не знаком. Любопытно, это кого они сюда волокут?
Мысленно тянусь в коридор, чтобы прощупать незнакомца.
Так-так-так. Тёмный и, похоже, ярый сторонник разгульной жизни. Слегка пьян, без оружия, без денег. Совести тоже, скорее всего, нет. Даже одежда с чужого плеча. Воришка?
Троица вваливается в караулку и, заметив меня, замирает на пороге. А я, весь такой правильный, сижу за столом и делаю вид, что поглощён изучением важного документа. Что? Держу листок перевёрнутым? Подумаешь. Не вертеть же теперь у всех на виду. Себя выдам.
Медленно поднимаю голову. Хмурюсь, изображая недовольство тем, что меня оторвали от работы. Оглядываю вошедших. Первой стоит Гера. Бойкая, посвежевшая, с румянцем на щеках. Не то, что утром. Говорил же, активный труд ей только на пользу. Уперев руки в бока, глядит насмешливо, едва заметно улыбаясь. Кажется, она единственная увидела, что буквы на «важном документе» расположены неправильно.
За помощницей высится довольный Тютя. Сияет, будто новая деньга, только-только покинувшая королевский монетный двор. Не иначе поймал с поличным обладателя звания «преступник года»? И обладателем этим, судя по всему, является тот плюгавый мужичок, чью шею великан обхватил своей лапищей на манер