Дама с букетом гвоздик. Арчибальд Кронин
недавний и очень выразительный студийный портрет. Нэнси была снята в профиль, под необычным ракурсом и в поразительном освещении – подбородок вздернут, волосы откинуты назад, как у летящего Гермеса.
– Да, это ужасно здорово, – горячо признала Кэтрин. – И довольно оригинально.
– Тут дело не в тщеславии, – внезапно сказала Нэнси. – Просто я считаю, что это важно. Ну, то есть постоянно напоминать публике о себе и все такое.
Мэдден и Аптон оба восхитились фотографией, Аптон особенно отметил сходство с античным богом.
– Насчет сходства, – вмешалась Кэтрин, – очень странно, как оно получается. – Спустя мгновение она продолжила: – Например, мне говорили, что этот портрет похож на меня. Я не знаю, как такое может быть, но судите сами.
Открыв маленькую шкатулку для драгоценностей, которая лежала рядом с ней, она достала миниатюру. В неожиданно возникшей тишине Гольбейн переходил из рук в руки.
Мэдден долго смотрел на портрет, затем, глубоко вздохнув, заявил:
– Дама определенно похожа на вас, Кэтрин. И к тому же это чертовски милая вещь.
Аптон, глядя через плечо Мэддена, согласился с его мнением и добавил:
– Во сколько это обойдется какому-нибудь свихнутому американцу?
– Надеюсь, в двадцать тысяч фунтов, – улыбнулась Кэтрин.
– И я бы не сказал, что это того не стоит, – серьезно заметил Мэдден. – Тут виден настоящий класс.
Нэнси рассмеялась из своего угла.
– Похоже, ты подумываешь о том, чтобы самому приобрести это, Крис, – предположила она.
– Само собой, – любезно согласился Мэдден.
Затем он улыбнулся и вернул миниатюру Кэтрин, которая заперла ее обратно в свою шкатулку.
В этот момент Аптон посмотрел на часы – действие, обычно связанное у Чарли не столько с ходом времени, сколько с сердечной предрасположенностью к еде и напиткам.
– Как насчет того, чтобы немножко перекусить? – поинтересовался он. – Я лично более чем готов. Я заказал обед на двенадцать часов. У нас особое меню в вагоне-ресторане.
Обед, с вкусными на редкость блюдами, прошел весело. У Кэтрин все еще было приподнятое настроение, и она оживленно поддерживала беседу.
Вскоре, однако, их ждал Саутгемптон, и они без промедления отправились на морской вокзал, где по стойке смирно в белых куртках и фуражках выстроился длинный ряд стюардов, а за ними высилась черная отвесная стена «Пиндарика». Хотя тут не было ничего нового, что-то в этом обещающем приключения зрелище, в этой прелюдии к очередному пересечению великого и таинственного океана, наполнило душу Кэтрин волнением. Знакомая обстановка этому не помешала. Выйдя на пирс, она с предвкушением чего-то прекрасного вдохнула морской воздух и, нежно взяв Нэнси под руку, повела ее по крытому трапу на пароход.
В некотором смысле это было триумфальное шествие. Кэтрин так часто путешествовала на «Пиндарике», что вся команда судна знала ее и приветствовала с тем неподдельным