Фонтаны под дождем. Юкио Мисима
села рядом. Он видел ее плечо, обтянутое белой тканью плаща, ее намокшие под дождем волосы. На смазанных маслом прядях, словно прекрасные светлые росинки, блестели капли дождя. Она все так же плакала, широко открыв глаза. Акио подумал: «Может быть, она впала в кому?» Он едва подавил желание дернуть ее за волосы.
Масако по-прежнему безмолвно лила слезы; казалось, теперь так будет всегда. Наверняка она ждала, чтобы он что-нибудь сказал. Но раздосадованный Акио ничего не говорил. Внезапно он понял, что не сказал ни слова с тех пор, как произнес свою коронную фразу.
Неподалеку фонтаны извергали в небо водяные струи, но Масако ни разу не посмотрела туда. Фонтаны были видны сбоку, один большой и два маленьких – они выстроились в ряд друг за другом, их шум почти сливался с шумом дождя, брызги на расстоянии тоже было не различить, и оттого бьющие в разных направлениях струи казались изогнутыми стеклянными трубками.
Кроме них двоих, вокруг не было ни души. Газон с этой стороны фонтанов и невысокая оградка из кустов энкиантуса[2] ярко зеленели, омытые дождем. По ту сторону фонтанов, где кончался сад, двигались бесконечным потоком мокрые брезентовые крыши грузовиков и красные, белые, желтые крыши автобусов. Красный сигнал светофора на перекрестке был виден хорошо, но, сменяясь на зеленый, он перемещался вниз и исчезал, скрываясь в облачке неразличимых фонтанных брызг.
Юноша устал сидеть молча, понемногу в нем росло необъяснимое раздражение. Собственная шутка утратила для него привлекательность.
Он и сам не мог сказать, что его так раздражает. Еще несколько мгновений назад он упивался полетом собственной фантазии, но теперь на душе вдруг сделалось гадко. И не только оттого, что он не знал, как унять плачущую Масако.
«Если б дело было только в ней, я мог бы просто столкнуть ее в фонтан и сбежать». Он снова приободрился. Да, во всем виноват этот дождь, и эти слезы, и это тоскливое, как стена, небо. Оно давит своей тяжестью, превращая его свободу в подобие отсыревшей половой тряпки.
Юноша разозлился, в нем проснулась жестокость. Он не успокоится, пока Масако не вымокнет под дождем до нитки. Он заставит ее посмотреть на эти фонтаны!
Он вскочил со скамейки и побежал, не оглядываясь. Он бежал по посыпанной гравием дорожке, огибавшей фонтаны чуть выше – на пару ступенек – асфальтовой прогулочной, и остановился, лишь когда достиг места, откуда хорошо видел все три фонтана.
Девушка бежала за ним под дождем вслед. Она едва не налетела на Акио, но в последнее мгновение успела остановиться и вцепилась в зонт, который он держал в руке. Ее мокрое от слез и дождя лицо было мертвенно-бледным. Она спросила дрожащим, срывающимся голосом:
– Ты куда?
Акио не должен был отвечать, но слова полились сами, как будто он только и ждал вопроса Масако.
– Я смотрю на фонтаны. И ты смотри! Видишь? Сколько бы ты ни плакала, все равно даже в подметки им не годишься.
Теперь, наклонив зонт, успокоившись и словно осознав, что