Предание Темных: Вечность не предел. Кейси Эшли Доуз
спешу туда, где уже скрылась эта троица.
Вхожу как раз вовремя: Илинка обнимает Габи, и я слышу окончание фразы:
– … и ты здесь.
Сандра все еще несколько нервно поглядывает на него, после чего объясняет младшей сестре:
– Он начал задыхаться, я побоялась, как бы не приступ..
– Да не должно.. – задумчиво отвечает Илинка, одарив очередной улыбкой их странного позднего гостя – такое бывает, от страху. Наверное, испугался чего…
После чего происходит совсем странное – Сандра подводит его к столу, садит на один из стульчиков и заваривает чаю в чашку. Думаю, уже достаточно факторов для уместности моего вопроса, раз его все еще по какой-то причине не задал любопытный нос Милли:
– Вы его знаете?
– Да, это наш сосед, Габи – отзывается Сандра, подавая ему чашку, от который пышет пар и приятный сладковатый аромат, наконец, перебивающий зловоние трав, которое даже открытое окно не берет.
– Он за оградой стоял.. – неуверенно замечаю я – косился..
– Он безобидный – улыбается Илинка – просто у него некоторые особенности с детства. По здоровью – многозначительный взгляд на меня – Габи, бывает, не понимает многих обычных вещей.
Отстающий в развитии. В лучшем случае. Ясно.
– Но иногда видит и чувствует то, чего мы не можем – вновь вмешивается Сандра.
Ну да, я слышала что-то про то, что слабовидящие люди слышат лучше остальных, а у тех, кто плохо слышит – зрение, как у ястребов. У кого с развитием проблемы – более чувствительны к миру, а кто вконец ослеп – открывает третий глаз.
Звучит оптимистично, да только я считаю, что это бред, придуманный для того, чтобы таким вот людям совсем грустно не было. Была у меня одноклассница в Штатах, которая с вот-такими толщиной стеклами с первого класса ходила. Но при этом никто не наблюдал у нее уникальностей со слухом.
Наоборот, как будто еще и уши оттоптали.
Но, конечно же, я не озвучиваю этого при Габи.
– А еще он очень хороший парень – заканчивает она.
– Если так, то значит я плохая.. – не свожу с него настороженного взгляда – потому что говорил он мне очень странные вещи и довольно враждебно.
– Говорил? – изумляется Милли – это когда я уже ушла? А что он говорил, сможешь повторить, чтобы Сандра перевела?
– Он по-английски говорил.
И только теперь я понимаю, как это странно.
Румынский сельский парень, наверняка, из села никогда не вылезающий и явно в траблах с обычным-то развитием, так хорошо говорит по-английски.
– Да, он умеет – улыбается Илинка – его долгое время за границей лечили, выучился. Он вообще очень способный.
– А что говорил-то? – уточняет Сандра.
– Про какого-то таинственного незнакомца, который пришел за мной – неуютно ежусь, поглядывая на парня – и еще много смеялся.. пока ему плохо не стало.
Илинка тут же настораживается и осторожно спрашивает:
– Это правда, Габи? Ты говорил о незнакомце? Уж не о том ли самом?
– Каком «том»? – хмурюсь я.
– Да-да! –