Мессалина. Трагедия императрицы. Ирена Гарда
год описываемых событий Нерон Цезарь погиб в тюрьме то ли от голода, то ли покончив жизнь самоубийством. Мать и брат пережили его на два года и тоже умерли от истощения.
Таким образом, во время казни Сеяна из всего рода Юлиев на свободе остались четверо детей Агриппины Старшей – Гай Калигула и три его сестры – Юлия Друзилла, Агриппина Младшая и Юлия Ливилла, за которыми пристально следили люди императора.
Кроме того, в претендентах на роль принцепса числился брат почившего Германика Клавдий, которого собственная мать считала образцом глупости, и внук императора Тиберий Гемелл. Подозрительный Тиберий долго присматривался к Клавдию, решая, позволить ли ему жить или дать умереть, но тот был до такой степени лишен честолюбия, что император махнул рукой на родственничка, предоставив ему возможность писать многотомные труды по истории этрусков и Карфагена, а также придумывать лишние буквы алфавита, без которых римляне преспокойно обходились.
Гемелл же был еще очень юн, да и любовные отношения его матери с Сеяном вызывали у старика справедливые сомнения в законности происхождения внука. Кто знает, не этрусская ли кровь течет в его жилах?
Бесконечная чехарда естественных смертей и подозрительных кончин не могли не сказаться на характерах представителей правящей династии Юлиев-Клавдиев. Все они, улыбаясь при встрече, ненавидели друг друга, и семидесятилетнему Тиберию предстояла тяжелая задача выбрать среди оставшихся в живых родственников себе преемника. Можно было, конечно, по примеру Августа, выбрать достойного представителя какого-нибудь славного рода и усыновить его так же, как когда-то сам Тиберий был назван сыном императора, но стоит ли Рим такого благодеяния?
Теперь, после предательства Сеяна, Тиберий еще больше возненавидел город, который так и не смог полюбить. Он жаждал отомстить за смерть Друза и покарать клубок змей, мечтавших ужалить его даже в уединении на Капри. И император обрушился на город всей тяжестью своего гнева. Слухи об арестах представителей римской аристократии множились с ужасающей скоростью. Все чаще старики вспоминали проскрипции Триумвирата или Суллы. Страшно было оставаться в Риме, страшно уезжать из города. Эйфория после падения Сеяна быстро прошла, уступив место настороженному ожиданию.
Прошло несколько недель, и вот однажды Макрон явился в дом Лепиды бледный и усталый больше обычного. Ввалившись в комнату Мессалины, он швырнул на постель отстегнутый меч и, обняв девушку за талию, взял левой рукой ее за подбородок, заставив взглянуть себе в глаза.
– Зашел попрощаться, – без длинных предисловий сообщил он юной любовнице. – Принцепс вызвал к себе Калигулу, и я должен его сопровождать. Завтра после обеда мы отбываем на Капри. Не знаю, как пойдут дела дальше, но, надеюсь, вскоре вернуться к моей красавице.
Префект потянулся губами к щеке насупившейся любовницы, но Мессалина отвела голову.
– А как же мы? – Посмотрела