Вивьен Вествуд. Иэн Келли
я опоздала, я сказала, что тот мальчик столкнул меня в грязь, но это была совершеннейшая ложь. Не знаю, почему я соврала. Я про это еще никому не рассказывала. А мальчика вызвали в наш класс. Я себя ужасно чувствовала. Сейчас мне бы хотелось перед ними обоими извиниться. Видишь, у меня развито чувство стыда и вины. В конце концов я поняла, что, пожалуй, даже в некоторой степени восхищалась Барри Свиндлом и Брайаном Марсденом и любила их. Правда, взрослым дома я ни в чем не призналась. Сказала, что поскользнулась. Если бы я могла сегодня поговорить с той маленькой девочкой, маленькой Вивьен Суайр, я бы сказала ей: «Не бойся. Не надо. Если ты скажешь правду – настоящую, взрослую правду, – люди не будут злиться. По крайней мере, впоследствии». И я вот как считаю: всегда слушайте детей. Вот поэтому я и помню то платье».
Из синего файла с бумагами и записочками Вивьен достает маленькую заметку, написанную от руки на мягкой пожелтевшей бумаге военных лет, которую ее мать Дора отправляла в местную газету. Разборчивый уверенный почерк с завитушками, как и у Вивьен. Читаю:
Суайр.
8 апреля 1941 года в Партингтонском родильном доме в Глоссопе Гордону и Доре Бог принес ценнейший дар – дочь. Вивьен Изабель.
Первая внучка мистера и миссис Э. Болл.
«Моя мама очень мной гордилась. Она гордилась мной, когда я была маленькой, и, я знаю, она потом тоже гордилась мной – той, кем я стала. Помню, она говорила, что я уже в полтора года наизусть читала стихи. Наверно, она имела в виду детские стишки-потешки. Мама рассказывала, что, когда мне был год и два месяца, к нам пришел почтальон и я поздоровалась: «Доброе утро, мистер Винейблс», а он ответил: «Господи боже, миссис Суайр, ваша девочка болтает лучше нас с вами!» У меня всегда был акцент. Помню, когда мама попала в больницу, уже незадолго до смерти, и я приходила навещать ее, она всегда звала медсестер и спрашивала: «Вы знаете, кто эта молодая девушка? Вот это, юные леди, Вивьен Вествуд, моя дочь, она модельер, ну, вы знаете». Одно из последних воспоминаний, которое сохранилось у меня о маме, – когда мимо нее прошла медсестра и мама узнала ее и помахала рукой. Она, моя мама, была очень общительной. Мой сын Бен был с ней, когда она уходила. И она ему сказала, довольно разборчиво сказала: «Я не хочу умирать». Андреас – они друг друга обожали – плакал, он тоже был рядом до конца. А меня не было. Я была на акции протеста. «Кампания по ядерному разоружению». Я договорилась, чтобы освободиться пораньше и увидеть мамулю, но они позвонили мне первые… никогда не знаешь, как быстро все случится. Мне ее не хватает. Вот так. Не хватает».
В студии в Баттерси, где мы разговариваем, до сих пор ощущается постоянное присутствие Доры, матери Вивьен. Я знаю ее, правда только по рассказам друзей, семьи и Вивьен, и восхищаюсь ею. Конечно, один из ключей к пониманию человека – понять его мать. Вот, например, бродит маленькая собачка Доры, Джеки, она уже совсем старая. Дора умерла в 2008 году, и с тех пор ее собака живет то у Вивьен, то у ее сына Бена. О Доре