Вивьен Вествуд. Иэн Келли
участие Нэнси Астор[6], чтобы министерство отменило закон об экономии на нижнем белье. Британки продолжили борьбу, вооружившись повторно используемыми прорезиненными подвязками, – так они образно стегнули Гитлера трусами по лицу в знак неповиновения. У девочек с нижним бельем все было по-другому. В детстве Вивьен должна была носить трусики на пуговицах, это была обычная практика, поскольку резинка в воюющей Великобритании просто исчезла. Но Доре каким-то образом удавалось, с риском для здоровья работая внеурочно ради детей, добывать резинку и бороться дальше.
Семейство Вествуд. В верхнем ряду (слева направо): Джо Корр с внучкой Ольги Ханной на руках, Питер Уоттс (муж Ольги), Бен Вествуд (с собачкой Джеки), Гордон Суайр, Андреас. В нижнем ряду (слева направо): Кора Корр, Ольга, Люси (дочь Ольги), Оливер (сын Ольги), Джеральдин (жена Гордона), Вивьен
Каждый может рассказать о том, когда начал осознавать себя. Мы рассказываем такие истории друг другу и самим себе – о своем прошлом. О своем прошлом как отдельного человека и как нации. Вивьен говорит, что ее жизнь как активиста и гуманиста началась с того момента, когда она увидела потрясшее ее распятие – безусловно, своего рода откровение Павла на пути в Дамаск. Мир полон ужасных страданий, и ее долг – лично помочь облегчить их.
«Знаю, моя реакция на изображение распятия была странной, но и тогда, и сейчас у меня оно вызывает очень личные переживания. Еще ребенком я знала, что вокруг много злых людей, и не хотела быть такой же».
Творчество Вивьен как политизированного модельера уходит корнями в военное время с его политизированной одеждой и жесткой экономией. А на проводимую ею экополитику повлияло то, что она жила в то время, когда все вокруг понимали, что следует повторно использовать вещи и поменьше выкидывать – и это стало частью ее личности.
«Думаю, говоря о прошлом, нужно не просто пересказывать одни и те же проверенные истории, а каждый раз смотреть на ушедшую эпоху новым взглядом и оценивать ее максимально точно. Я не хотела бы ограничивать свой рассказ в этой книге только тем, что уже сказала. Сейчас я понимаю, что даже этот случай с распятием, упоминать о котором мне долгие годы было неловко, ныне меня нисколько не смущает. Есть некоторое утешение в старости и в том, что тебя прежде всего считают эксцентричной. Каждому ясно, что его прошлое похоже на череду коротких сценок. Прошлое – история, для которой ты из своей памяти выбираешь те вещи, которые кажутся важными. Ничто из прошлого не является абсолютной правдой. Зато полностью становится понятно, кто ты, только если эти сценки соединить воедино. Именно это нам и предстоит сделать, нам с тобой, Иэн, – сшить вместе все жизненные сцены. Я оглядываюсь назад: вот она я, но одновременно и не я. Ты понимаешь, о чем я? Так что сейчас я оглядываюсь назад и едва ли могу узнать себя или узнаю только какую-то крошечную часть в той, какая я сейчас, и думаю: «Глупая, глупая девчонка, как можно было быть
А с т о р Нэнси – первая женщина, ставшая депутатом палаты общин, нижней палаты британского парламента.