Нью-Йорк. Эдвард Резерфорд
по-твоему.
– Потому что так и есть.
– Значит, не хочешь остаться?
– Московитский князь и то не видит беды, – беспечно ответил он. Так за глаза называли Стайвесанта жители Нового Амстердама, которых часто возмущали его диктаторские замашки.
– Не называй губернатора этим дурацким прозвищем! – гневно воскликнула она.
– Как угодно, – пожал он плечами. – Тогда Колченогий.
Если на то пошло, Стайвесанта мало кто жаловал среди торговцев, включая богатых подруг жены и даже Вест-Индскую компанию. Ван Дейк полагал, что некоторым и вовсе безразлично, какой стране принадлежит колония, – лишь бы не мешали торговле. Его немного забавлял тот факт, что подруги жены придерживались скорее его, а не ее точки зрения.
– Он стоит десяти таких, как ты! – крикнула она, придя в бешенство.
– Боже мой! – расхохотался он. – Никак ты влюбилась!
Он переборщил. Маргарета взорвалась:
– И это все, на что ты способен? Не суди по себе! Твои походы к индейцам… – Она произнесла это с горьким презрением, не оставляя сомнения в смысле сказанного. – Обернись за три недели, если рассчитываешь на мои деньги! – Выкрикнув эту угрозу, она поднялась. Глаза сверкали от ярости.
– Я вернусь, когда покончу с делами, – ответил ван Дейк с ледяным спокойствием.
Но Маргарета уже вылетела из комнаты.
Он выехал из дому на рассвете, так больше и не увидев ее.
Стояло прекрасное летнее утро. Широкая, обшитая внакрой лодка с четырьмя гребцами плыла на север. Правда, на этот раз ван Дейк отправился в путь не по большой реке Гудзон, а предпочел Ист-Ривер с другой стороны Манхэттена. Посреди лодки громоздилась кипа плотного и прочного голландского сукна, которое называлось даффл. Этот законный груз мог обмануть любое недремлющее око.
Картина была безмятежной. Немного позже они миновали пологий и вытянутый участок суши посередине реки и повернули направо к маленькой пристани, где их ждала группа мужчин с фургоном, нагруженным бочонками. Это был груз настоящий.
На погрузку бочонков ушло время. Бригадир, тучный фермер-голландец, осведомился, не угодно ли проверить товар.
– Такой же, как всегда? – спросил ван Дейк.
– В точности.
– Я тебе верю.
Они давно работали сообща.
Бочонки были наполнены бренди. Индейцам его вечно не хватало. Продавать индейцам бренди было, строго говоря, запрещено. «Но преступление уже не такое тяжкое, – простодушно сообщил бригадир. – Я разбавил его водой». Долил немного, индейцам и не почувствовать разницы, но достаточно, чтобы увеличить прибыль ван Дейка на десять процентов. Когда погрузка закончилась, лодка отчалила и вернулась на середину реки.
Процедура осложнялась лишь тем, что грузить приходилось на Ист-Ривер. Если не возвращаться к Новому Амстердаму, плыть приходилось вдоль восточного берега Манхэттена и уже дальше выходить к великой Северной реке, а это было чревато опасностями.
В