За Стеной. Анна Евдокименко
прочь от волкособов. Она успела порадоваться, что всё-таки не зря доверила пистолет семьсот сорок восьмому, но стрелял не он. Рядом с парнем пошатываясь стоял его старший с оружием в руке.
– С детскими страхами сложно совладать, правда?
Сто сорок четвёртый протянул руку к Мике, возвращая пистолет, и стал падать. Девушка едва успела подставить плечо, чтобы подхватить его под руку. Наконец, вышел из оцепенения младший цитаделец и тоже подхватил офицера, потерявшего сознание.
– Только тяжести носить ты и пригоден, – прошипела Мика.
***
Утро следующего дня выдалось светлым и ясным. Ничего не напоминало о ночной встрече с волкособами, если, конечно, не знать, что слегка возвышающиеся над толстым слоем снега холмики возле забора птичника намело как раз над телами троих хищников.
Смотритель Роб вернулся домой лишь к утру, когда маленькой пациентке стало легче, а метель улеглась. Он ничего не сказал по поводу того, что Мика дала оружие цитадельцам и что сто сорок четвёртый, не смотря на свои ранения, отправился на помощь. Мужчина лишь выслушал рассказ Мики и кивнул, мол всё так и должно быть, а затем выдал молодёжи лопаты и отправил расчищать снег, пока тётушка Лия приготовит завтрак.
Старший цитаделец порывался присоединиться и помочь, но подчинился авторитету доктора и остался в медицинском крыле.
– Ты вчера достаточно погеройствовал. Сегодня дай своему телу восстановиться. Снаружи справятся и без тебя… сто сорок четвёртый, – Роб немного помедлил, будто решая, как лучше назвать своего пациента.
– Дядя, здесь слишком тяжело? Не жалеешь, что ушёл? Хотя что это я… Видно же, что не жалеешь и при любом раскладе ты выбрал бы свободу.
Роберт посмотрел в окно на Мику и семьсот сорок восьмого. Они были увлечены уборкой снега и перепалкой между собой и в дом возвращаться пока не собирались. Мужчина вздохнул и с некоторой грустью посмотрел на своего пациента.
– Арни, – голос мужчины дрогнул, он очень давно не разговаривал так со своим племянником, – ты ведь знаешь, почему я здесь. Моё место в посёлке среди людей, а не среди крыс. А вот за тебя я волнуюсь. Как тебе удаётся сдерживаться? Ты же добрый мальчик.
Сто сорок четвёртый поёрзал на своей койке и прокашлялся. Так по-доброму с ним не разговаривал даже родной отец, а Роб ушёл из Цитадели, когда Арнольд был совсем ещё мальчиком. Если бы не дядя, то офицер специального пограничного подразделения и сам уже забыл бы своё имя.
– И среди цепных псов должен оставаться кто-то, хотя бы напоминающий человека. Я верю, что мне удаётся отчасти сдерживать эту свору.
– Да, Арни, благодаря тебе, нам живётся относительно спокойно.
– А ты думаешь зачем я так старался попасть в офицерский состав?
– Я понимаю и очень ценю это.
Арнольд, как и Роб до этого, наблюдал в окно за Микой. Видно было, что он хочет, что-то спросить, но не уверен, стоит ли это делать.
– А эта девушка, Мика… –