Большой ринг Геннадия Шаткова. Группа авторов
ударе слева. Гонг – и я все забыл…
Кажется, я совершенно не владел собой и махал руками так, как это делает утопающий, не умеющий плавать. Соперник мало чем отличался от меня. Так мы и закончили этот бой, который больше походил на драку молоденьких петушков. Я так устал, что еле держался на ногах в своем углу, повиснув на канатах. И вдруг – о ужас! – судья говорит:
– По ошибке гонг дали на тридцать секунд раньше. Бой продолжается!
Я твердо был уверен, что едва отпущу канаты, так сейчас же свалюсь. Снова ударил гонг, и я поплелся к середине ринга навстречу такому же уставшему сопернику. Мы снова принялись махать руками, иногда бессильно повисая друг на друге. Наконец спасительный гонг. Судья поднял мою руку:
Юный боксер Геннадий Шатков. 1947
– Победил Геннадий Шатков!
Улыбающийся Иван Павлович потряс меня за плечо:
– С крещением тебя!
Я почувствовал себя счастливым. Дорога на ринг была открыта.
Юношеские годы
Этот год для меня был знаменательным не только в спортивном отношении. Незаметно занятия в секции наложили отпечаток на весь распорядок дня и в какой-то степени на мой характер, на мое, так сказать, духовное формирование.
Говоря откровенно, до седьмого класса я учился не ахти как. Правда, «тройки» были редкими гостями в моем дневнике. Но этим я был обязан скорее тому, что быстро схватывал суть, чем своему прилежанию.
Немалую роль играла и моя любознательность. Количество прочитанных книг быстро увеличивалось. Но во всем этом не было системы, а следовательно, и хорошей, прочной основы, на которой обычно покоятся знания.
Как только я по-настоящему увлекся спортом, все изменилось. Я слишком дорожил правом заниматься в боксерской секции, куда, как известно, троечников не принимали. Мне пришлось пересмотреть свое отношение к учебе. К тому же у меня появилось новое увлечение. На этот раз я решил стать дипломатом. И опять в моем новом выборе решающую роль сыграли книги, которые попались мне на глаза: «История дипломатии», «Международное право» и ряд других, не менее интересных. Именно в дипломатии, думалось мне, особенно необходимы прочные знания, выдержка, умение находить выход из любых сложных ситуаций. И я решил приобрести все эти качества.
Когда я поделился своими замыслами с Борисом, тот удивленно посмотрел на меня:
– Вон куда тебя теперь понесло! Откровенно говоря, мне тоже нравится быть дипломатом. А как с боксом? Бокс с дипломатией не вяжется. – Вот и нет, – возразил я. – Очень даже вяжется! Боксеру тоже необходимы выдержка, умение находить правильный ответ на выпад соперника. Иван Павлович нам об этом на каждом занятии говорит…
С тех пор я заметил, что Борис явно на глазах заболевал боксом все больше и больше. Тайком от меня, копировать младшего брата не позволяло самолюбие, Борис стал боксировать с «тенью». А затем, преодолев смущение и гордость, заявил:
– Давай, Гена, показывай, как надо бить.
Так я превратился в «тренера». Должен сказать,