Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом. Пелам Гренвилл Вудхаус
как гостил у вас в детстве. Видел бы ты, как она глянула в то утро, когда я чисто случайно угодил яблоком в окно ее спальни, хотя метил в кошку на подоконнике. Между нами было не меньше десятка шагов, но, будь я проклят, тот взгляд разил как пуля!
– Ты не нажмешь на звонок, старина? Хочу еще тостов.
– Приговоренный завтракал с аппетитом, – пробормотал Фредди, исполняя просьбу. – Баркер, добавьте тостов, – велел он, когда образцовый слуга возник в дверях. – Вот она, истинная доблесть!
Дерек качнулся на стуле, откинувшись на спинку.
– Когда мама увидит Джилл, точно ее одобрит.
– Когда увидит! Ха! То-то и оно, приятель, в том-то и беда, что еще не видела, а месяц назад и не подозревала о ее существовании! Мы-то с тобой знаем, что Джилл – лучшая из лучших и в нашем королевстве все прекрасно… Черт возьми, я же рос с ней рядом! Резвились вместе на лужайке и все такое. Как-то раз, лет в двенадцать, окатила меня из садового шланга, и мой лучший воскресный костюм разом подешевел вчетверо. Такое сближает, сам понимаешь. Я-то всегда знал, что она – супер. Только вот родительнице твоей предстоит самой это обнаружить. Чертовски жаль, что у Джилл нет отца с матерью или кого-то в этом роде, чтобы прикрыть ей спину. Один в поле не воин, ясное дело, а у нее только дядька. Мутноватый тип… ты его видел?
– Пару раз. Мне он нравится.
– Так-то да, славный старикан, душа-человек, но те, кто знавал его в прежние времена, говорят всякое. Даже теперь я трижды подумаю, прежде чем сяду с ним за карты. На днях нагрел юного Трипвуда в пикет на тридцатку и глазом не моргнул – тот жаловался. А последнее время, по словам Джимми Монро с фондовой биржи, вовсю крутится на этой, как там ее зовут в Сити… марже, вот. Кстати, Джимми и меня уговорил вложиться в какие-то «Объединенные краски». Я в этой их марже не силен, но Джимми уверяет, что дельце верное, можно неплохо приподняться… О чем это я? Да, старик Сэлби! Само собой, он джентльмен, но, пока Джилл не упрочит свои позиции, я не стал бы распространяться о нем перед твоей матушкой.
– Наоборот, – возразил Дерек, – первым делом упомяну. Он знавал моего отца еще в Индии.
– Да ну, серьезно? Тогда совсем другое дело!
Вошел Баркер с тостами, и Дерек возобновил завтрак.
– Поначалу с мамой может быть непросто, – признал он нехотя, – но через пять минут, уверен, все наладится.
– Понятное дело… но, черт побери, эти пять минут… – Фредди зловеще прищурился сквозь монокль. Сглотнул раз-другой, собираясь с духом. – Первые пять минут! – повторил он и вновь умолк, а затем вдруг выпалил, решившись: – А знаешь, давай-ка и я с тобой!
– Что?
– Поеду на вокзал.
– С какой стати?
– Помогу тебе начать – разбить лед и все такое… Прикрою спину, подставлю дружеское плечо. Окажу моральную поддержку. Только свистни – тебя не заставлю я ждать.
Тяжелые брови Дерека сошлись, лицо потемнело. Непрошеная помощь задевала его достоинство. Такие приступы капризного раздражения случались с ним время от времени и не слишком