И слух ласкает сабель звон. Сергей Зверев
с легендами и вымыслами, что трудно подчас отличить одно от другого.
– Ну, хорошо, – потянулся Голицын. – А не выпить ли нам еще по бокалу?
ГЛАВА 5
Ночная площадь перед театром, притихшая было, снова наполнилась шумом и гамом. Представление закончилось, и зрители, валом выходившие на улицу, шумно обменивались впечатлениями от увиденного. Надо сказать, что и тех, кто был впервые на таком представлении, и тех, кто уже побывал на нем ранее, увиденное не оставило равнодушным, о чем свидетельствовали возгласы, комментарии и рассуждения.
Один за другим уезжали фиакры, увозившие по домам переполненных впечатлениями «любителей культурных развлечений». С урчанием скрывались за поворотами машины. Все покинувшие храм искусства были довольны – вечер действительно оказался чудесным.
– Это было великолепно, я бы сказал, просто божественно. Который раз убеждаешься в том, что она не останавливается в своем развитии. Я присутствовал на ее выступлении три года назад и смело могу утверждать, что она не желает почивать на лаврах. К тому, что у нее было в наличии тогда, добавляются все новые и новые элементы. И это прекрасно: человек искусства должен искать новые пути развития своего таланта, – тряся козлиной бородкой, восторженно говорил седоватый субъект, по виду театральный критик, своему коллеге. – Я нисколько не жалею потраченного времени. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что представления не видела моя жена.
– Ничего, после того, как вы с вашим талантом расскажете обо всем увиденном, думаю, что те, кто еще не побывал, ринутся сюда бегом! – ответил ему собеседник.
– Ну, это вы уж слишком, – махнул рукой козлобородый. – А впрочем...
Будучи одним из наиболее известных критиков, он вполне допускал возможность такого исхода после опубликования своих «впечатлений». Бывали случаи, когда после его критических статей в прессе реноме некоторых артистов весьма улучшалось и наоборот – его язвительные шпильки по адресу тех, кого он считал бездарностями, могли навредить таковым. Ведь, как известно, пресса – это пятая власть...
Были впечатления иного рода. Вышедшая из театра семейная парочка представляла собой несколько другую картину. Пышная, разодетая мадам лет сорока пяти громко выражала свое недовольство. Состроив брезгливую физиономию, она томно обмахивалась веером.
– Я просто возмущена! – говорила она. – Послушать многих, так это просто какое-то чудо, равному которому нет на всем свете. «Какая грация, какие движения, какая красота», – передразнила она кого-то. – Да, я тоже так думала, когда приобретала билеты. И что же – в результате я вижу черт знает что.
– Но, дорогая, – пытался спорить с ней муж, габаритами явно уступающий своей крупномасштабной супруге. – Ведь это же специфика восточного танца. Там свои принципы, отличающиеся от наших европейских представлений. Ведь на Востоке сам по себе танец – уже чувственное движение...
– Чувственный танец! – фыркнула супруга. – Я что, полная дура? По-твоему, я не знаю, что такое восточные традиции?