Бабушка сказала сидеть тихо. Настасья Реньжина
что от счастья.
Зоя еще кота завела, чтоб от скуки не так маяться. А надо было кошку! Кот едва подрос, стал из дома уходить – гулящий оказался. Неделями не видать. Вернется, под окнами заорет, как блажной, бабушка Зоя ему вынесет сметаны, воды да прочих яств. Кот нажрется – и спать. Его бабушка Зоя немного повычешет, клещей повытащит, приведет чутка в порядок. А кот выспится и опять шляться. Так что даже кот не составил компанию бабушке Зое. Вот и жила одна с приходящим котом да курицами, пока не появился у нее Купринька.
Глава 3
– Скажу тебе сказочку. – Бабушка Зоя привалилась спиной к дверке шкафа, складки на переднике расправила, руки сверху положила. – Коли не выходишь, так слушай же. Жила-была королевна. Лучше – царевна, потому что было у нее свое ма-ахонькое, но уютное царство. Вот только жила в своем царстве царевна одна-одинешенька. Забегали к ней рыцари заморские, да всех спровадила, ибо неча тут в ее царстве доспехами своими пол пачкать да бряцать на весь двор железяками энтими! У рыцарей же как: лапти железные острые, больно пинаются, а штука эта, ну, что на лице, как ее там? Где шлем которая. Тьфу-ты! Забыла! В общем, стучит она противно, хуже челюсти вставной. О как. Неча таких рыцарей во дворы царские пускать, а про покои и вовся молчу. Хорошо было царевне, вольготно, да только скучно, хоть целый день зевай да мух в окне считай, лови их и крылья отрывай потехи ради. – Тут бабушка Зоя спохватилась: – Ты только так не смей делать? Хорошо? Крылья мухам не отрывай! Это царевна от скуки так хотела, да и то не делала. Понял? Да-а. Дальше вот что. Завела себе царевна не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку. Зверушка хороша, добра, презанятна. Жаль только, неласкова. Стала тогда царевна за зверушкой ухаживать: кормить, поить, умывать, гребешком шерсть чесать, песни петь колыбельные. А зверушка та неблагодарной оказалась: в одну ночь цап царевну за руку, ну укусила то бишь, и убежала. Уж как царевна плакала, как звала свою зверушку, та не выходила. Решила царевна, что убежала зверушка в лес темный, лес еловый, да в самую чащу, да съели там зверушку лесные звери, разорвали на кусочки, обглодали белы костоньки и не подавилися. Оделась тогда царевна во все черное с головы до пят: черный сарафан на черную блузку, черные колготы, черные туфли, а на голову повязала черную ленту. Оделась во все черное и стала чахнуть. Чахнуть? Знаешь, что такое? Это значится плохо ей было, она стала такая кривая вся, косая, серая на лицо, то-о-о-ощая. Понял? Да-а. И без того было царевне скучно жить в ее уютном царстве, а без зверушки стало ну совсем невыносимо. Чахла-чахла царевна, да и сдохла наконец. И тогда-то выползла зверушка царевнина из подпола – она там все это время пряталась и причитания царевнины слышала, и как сохла та, видела – да поздно уже. Не вернуть царевны, не оживить кормилицы. Завыла тогда зверушка с горя. Выла-выла, а потом взяла и тоже издохла, потому что исть стало нечего. Вот и сказочке конец. Слушал ли? Молодец ли? Сказка, знаешь, ложь, а в ней намек. Понимаешь меня, Купринька?
Но молчит Купринька. Ничего он в сказках не смыслит, никаких уроков из них не выносит. Надобно бы баб-Зоины сказки