Стихи песен. Николай Викторович Камелин

      С орбиты сошел еще один Спутник.

      Тоже песня для Шухов-band и тоже про бесконечную зиму. 2010 год. Умер дед и я заехал в освободившуюся комнату, выкинув оттуда несколько кубометров мусора. Из старых окон дуло, мебели почти не было и все же это было отличное время – время новых надежд.

      Продолжаю читать книги участников событий питерского андеграунда, слушать магнитоальбомы и вдыхать ту самую атмосферу. Попутно вырисовываются интересные параллели и открываются бездны.

      Например, главное мое разочарование в музыке было связано с тем, что я, на мой субъективный взгляд, ничего в ней не добился. Под «чего» подразумевается коммерческий успех. Мол они все смогли, а я не смог.

      Но читая про то, как и что они могли понимаешь, что в то время, во-первых смогли единицы, просто о тех, кто не смог, мы не знаем и уже не узнаем – это называется ошибка выжившего, а во-вторых, занятие музыкой в те годы не подразумевало коммерческий успех. Это было просто повальное увлечение. Хобби, ролевые игры, если угодно. Вопрос коммерциализации пришел намного позже, и далеко не ко всем. Более того, коммерческая рентабельность группы далеко не показатель ее успешности.

      Как и многие писатели или художники, многие музыканты остаются беззвестными и непопулярными. «Но ведь пишем мы не из-за денег», – написал мне автор книги «72 метра: книга прозы». И пели они тоже не из-за денег. Просто не могли не петь. Я тоже не мог, я тоже «заболел» этим настроением. И во многом именно музыка задала тон первой четверти моей жизни.

      При этом я всегда был эгоистом и не всматривался в окружающий мир, всегда был на своей волне и тащился во многом от своих песен, которые были для меня каналом, освобождающим внутренний монолог и разгружающим голову на фоне постоянного невроза и интоксикации от чрезмерного употребления алкоголя и легких наркотиков, которыми я пытался заглушить свои психологические проблемы, комплексы и расстройства. Я судорожно колебался в сторону музыки не замечая огромного слона психологических и бытовых проблем в своей жизни.

      Потребовались в буквальном смысле годы ремиссии и работы над собой, чтобы осознать и вычленить те кинжалы, которые пронзали мое сердце: неумение вести себя в обществе, страх и социофобия, отсутствие материнской любви и отсутствие отца, материальные сложности, отсутствие места и опоры в жизни. Я стремился жить не замечая того, что уже на старте меня переехало поездом.

      Постепенно я осмысляю все, что тогда происходило со мной, свои реакции и чувства, и понимаю, что многим казался странным, если не больным. Так оно и было. Простите, если я вас случайно обидел. И все же музыка для меня стала тем языком, на котором я мог говорить одновременно со всеми и ни с кем конкретным, стала возможностью выразить