Сюжет из подвала. Варвара Иславская
словно пережидали последнюю зимнюю бурю. Рынок молчал, ибо снег падал крупными хлопьями, не жалея никого. Только черноглазая цыганка Марька, видимо, решила стоять до конца и, накрыв свой капризный товар, зазывала покупателей своим сиплым голосом:
– Цветы! Цветы! Покупайте весенние цветы! – кричала она. Но ее слова уносили пышные снежные хлопья.
Женщина в черном одеянии незаметно подошла к торговке.
– Мне букет весенних ландышей, – тихо попросила она.
Посмотрев на покупательницу, Марька почуяла что-то неладное и на всякий случай сказала:
– Да какие могут быть ландыши в марте!
– А вот такие! – И женщина, резко скинув с головы черный платок, в упор посмотрела на Марьку и в упор спросила.
– Не узнаешь, обманщица?
– Ой! – испугалась Марька и от страха еще плотнее закуталась в теплый платок.
– Мне нужны ландыши! – сказала женщина. – Не достанешь, пожалеешь!
– Да откуда же я вам их возьму?
– Откуда хочешь.
Марька что-то прикинула в уме, а потом деловито сказала:
– Подожди.
Пошарив под прилавком, она снова взглянула на женщину, опять о чем-то подумала и громко позвала:
– Вадик!
На ее зов к ней подошел маленький вежливый таджик с пушистыми изогнутыми дугами бровей и бронзовым смуглым лицом. Одет он был в легкую синюю курточку, а на голове у него красовалась вышитая тюбетейка. Видимо, его не пугала переменчивая московская погода, а может, он жил где-нибудь в подвале со своими соплеменниками, и его вещи сгрызли пронырливые мыши.
– Да, Марья Ивановна, – вежливо поклонился Марьке таджик.
– Ты, кажись, вчера тут продавал первые ландыши. Всю торговлю мне перебил.
– Так точно, Марья Ивановна.
– Все продал?
– Нет.
– Так скорее неси, что осталось.
– Слушаюсь, – поклонился таджик и исчез. Через минуту он вернулся с небольшим букетом белых ландышей.
– Это все, что у тебя осталось? – грозно прорычала Марька.
– Ой, не губите бедного таджика! – задрожал парень. – Больше нет ничего!
– Давай сюда букет, – примирительно сказал женщина в черном. Таджик захлопал темными ресницами, но не двинулся с места.
– Делай, что тебе говорят! – заорала Марька и выбежала из-за своего цветочного ларька. Ее глаза горели, челюсть тряслась от ярости, а рука уже поднялась, чтобы ударить непослушного гастарбайтера. Трясущийся от страха парень быстро сунул женщине в черном букет и пропал.
– Беда с этими чурками! – в сердцах пожаловалась Марька, но черная фигура женщины уже удалялась по дорожке, ведущей в сторону проспекта Мира.
– Эй, девушка, а деньги? – нагло крикнула Марька, но что-то вспомнив, мгновенно стихла. Она долго провожала взглядом темную фигурку, пока та не растворилась в падающем снеге.
– Все! – сказала вслух Арина, смахнула с потного лба волосы и…вышла из образа «дамы в черном». Ей было приятно снова почувствовать сладость скоморошества и ощутить дыхание публики,