Последний путь под венец. В костюме голой королевы. Елена Логунова
и посторонился, ожидая, что Игорь Владимирович, как обычно, тщательно закроет дверь на все имеющиеся замки. Однако на этот раз дядя проявил совершенно не типичную для него небрежность. Задвинув в паз один-единственный засов, он заторопился в свой рабочий кабинет – и даже кроссовки не снял!
Удивленный и заинтригованный Петруччо сбросил туфли и пошел вслед за дядей.
Таким возбужденным и мало вменяемым он видел солидного нумизмата только дважды.
В первый раз – лет пять назад, когда Игоря Владимировича без предупреждения оставила жена, не столько в качестве своей доли супружеского имущества, сколько из чистой вредности забравшая с собой самую любимую дядину золотую монету древнегреческого Пантикапея с грифоном и колосом.
А второй раз дядя Игорь потерял обычно присущее ему хладнокровие в прошлом году, когда ему лично пришлось принимать роды у любимого абрикосового перса Филимона. До того момента нумизмат и не подозревал, что он хозяин кошки, а не кота. Роскошное золотое руно на редкость мохнатой зверюги прекрасно маскировало и половые признаки, и даже беременность.
Но на сей раз животное, давно уже переименованное из Филимона в Филомену, было вовсе не при чем.
– Брысь! – Игорь Владимирович бестрепетно прогнал любимицу со своего рабочего стола, на котором кошка спала в сомнительной компании компьютерной мыши.
Петруччо с искренним интересом смотрел, как дядя открывает свой компьютерный каталог и торопливо прокручивает аккуратно заполненную, снабженную качественными картинками бесконечную таблицу.
– Неужели все-таки он?! – дядя Игорь нашел нужную строку и укрупнил изображение не примечательной с виду монеты. – Он! Да, точно, он!
– Да ладно?
Петруччо не поверил, хотя и знал, что зрительная память у дяди абсолютная.
Он еще не мог считать себя большим специалистом по редким монетам, но эту обманчиво скромную денежку тоже знал буквально в лицо – по картинкам, конечно. Встретить эту монету в обращении было не легче, чем динозавра в булочной, – во всяком случае, именно так говорил сам дядя Игорь.
– Пять рублей одна тысяча девятьсот девяносто девятого года Санкт-Петербургского монетного двора! – благоговейно произнес Игорь Владимирович. – В моем прайсе ее цена пять тысяч долларов, но это ничего не значит, цена условная, я мог написать все десять тысяч, и это ничего бы не изменило.
– Потому что этой монеты просто нет, – понятливо кивнул Петруччо. – Нет ее – и все тут!
– А вот и не все! – Дядя с заметным трудом оторвал взгляд от изображения на мониторе и обернулся к племяннику.
Глаза его сияли, как пара отменно надраенных «десюнчиков».
– Ты удивишься, но есть такая монета, Петюша! – дрогнувшим голосом сказал взволнованный нумизмат. – Она все-таки существует!
– Пять тысяч долларов, – задумчиво повторил Петруччо, с прищуром посмотрев на картинку. – Или даже десять?
– Я должен, должен, должен