Вооруженные силы Юга России. Антон Деникин
степь», исключавшую возможность местного пополнения и питания.
Мой план был иной.
В полном единомыслии с командованием Донской армии я хотел удержать в наших руках Донецкий бассейн и северную часть Донской области по соображениям моральным (поддержание духа Донского войска и восставших казаков), стратегическим (плацдарм для наступления кратчайшими путями к Москве) и экономическим (уголь). Я считал возможном атаковать или по крайней мере сковать действия четырех большевистских армий севернее Дона и одновременно разбить 10-ю армию на царицынском направлении. А наше победное наступление, отвлекая большие силы и средства советов, тем самым облегчало бы ж значительной степени положение прочих белых фронтов.
Возможно ли это было? В ближайшее время жизнь ответила утвердительно, ответила разгромом не только 10-й, но и 8-й, 9-й, 13-й и 14-й советских армий.
Угроза со стороны 10-й армии становилась весьма серьезной, и штаб мой спешно стал перебрасывать на манычское направление подкрепления. Предстояло немедленно объединить командование всем манычским фронтом для предстоящей операции, и я решил поручить это дело генералу Врангелю; в случае же, если состояние его здоровья не позволит, принять непосредственное командование на Маныче на себя. Генерал Врангель находился в то время уже в Екатеринодаре. Поздно вечером 14 апреля к нему зашли генерал Романовский и генерал-квартирмейстер штаба Плющевский-Плющик переговорить по этому поводу.
– Я могу согласиться не иначе, – ответил Врангель в очень резком тоне, – как при условии переброски на царицынское направление всего моего штаба со всеми органами снабжения.
Романовский возразил, что сейчас ввиду тяжелого положения донецкого района убирать оттуда штаб армии немыслимо; речь может идти лишь о выделении маленького полевого штаба… И что раз вопрос ставится так, главнокомандующему остается выехать в Тихорецкую и принять руководство операцией в свои руки.
Генерал Врангель отбыл на другой день в Ростов, в штаб Кавказской Добровольческой армии, я 18-го переехал в Тихорецкую для непосредственного командования на царицынском направлении.
18-20-го закончилось сосредоточение войск манычского фронта в трех группах: генерал Покровский[15] – в районе Батайска, генерал Кутепов[16] – западнее Торговой и генерал Улагай[17] – к югу у Дивного в ставропольском направлении. Главную массу группы составляли кубанские казаки.
Противник к этому времени вышел уже на линию железной дороги Батайск – Торговая, и передовые части его подходили на переход к Ростову.
18 апреля я отдал директиву войскам манычского фронта «разбить противника и отбросить его за Маныч и Сал», причем генералу Улагаю развивать успех в направлении Ставрополь – Царицынского тракта, перехватив железную дорогу.
21 апреля началось наше наступление, и к 25-му 10-я советская армия на всем течении Маныча была отброшена за
1-я Кубанская, 2-я Терская дивизии, части Донской армии.
Усиленный Кубанской дивизией генерала Шатилова и Кубанской бригадой генерала Говорущенко.
2-й конный корпус.