Фотосессия в жанре ню. Бонд, мисс Бонд!. Елена Логунова
вечером сюда девушку привезли. Вы и это видели?
– Санька видел, – сообщил ломкий голос.
– Видел! – подтвердил писклявый. – Часов в десять примерно приехала «Скорая», а сразу за ней менты на «Ниве». Носилки занесли, сами зашли, потом вышли, по телефону поговорили и обрадовались.
– Чему обрадовались?! – Оля испытала легкий шок.
Она и прежде была невысокого мнения о юморе сотрудников милиции, которую теперь следовало называть полицией, но никак не думала, что их может развеселить закоченевший труп.
– Они обрадовались, что быстро выяснили, кто эта мертвячка! – объяснил писклявый, заставив чувствительную к словам и выражениям Олю передернуться. – Ее уже искали, оказывается, родные заявление принесли: пропала, мол, Репкина Вера Ивановна, восемьдесят какого-то года рождения…
– Он имя запомнил, потому что нашу классручку так зовут! – басовито хохотнул третий траппер. – А фамилию – потому что был такой художник знаменитый.
«Классручку» Ольга Павловна проглотила бестрепетно – привыкла, что непочтительные детки именно так называют классного руководителя, но художника Репкина без внимания не оставила:
– Репин, а не Репкин!
– Ну, пусть Репин. А она все-таки Репкина!
– Репки грызла, наверное! – предположил писклявый, и в сарае снова пугающе радостно заухало, заскрежетало. – Репки – они же твердые, вот эта Репкина и сломала себе зуб. У нее левый клык вставной, как называется, я забыл – инпло… Иплант…
– Имплантант, – четко выговорила Ольга Павловна, думая о другом.
Вот, значит, каким образом удалось так быстро установить личность погибшей – по особой примете.
– Левый клык – это круто! Как в кино про вампиров! – постановил ломкий голос, спровоцировав новый взрыв кладбищенского веселья.
Коротко и решительно проскрипела дверь морга.
– Ольга Павловна, можно вас на минуточку? – с нажимом произнес знакомый мужественный голос.
– Да, конечно, – откликнулась Оля, постаравшись не показать толстокожим юным трапперам своего волнения.
– Репкиной привет! – насмешливо пискнули ей вслед.
– Пороть вас некому, – сквозь зубы непедагогично пробормотала Оля, проходя мимо Малинина.
Он придерживал металлическую дверь – то ли из галантности, то ли для того, чтобы надежно захлопнуть ее за спиной трусихи.
Оказавшись в подобии крохотной прихожей, Оля напряженно спросила:
– Что я должна делать?
– Просто взглянуть, не знакомо ли вам это лицо.
– Уже только лицо? – Оля вздрогнула.
– В смысле?
Малинин пару секунд смотрел на нее непонимающе, потом помотал головой:
– Да нет же, она там вся! Перестаньте трястись, это не так уж страшно. Вы что, никогда не видели покойников?
– Только по телевизору, – призналась Оля. – И только генсеков.
Признаваться в том, что генсеков ей было не очень-то и жалко, она постыдилась.
– Да, небогатый опыт.
Разнообразно