История Первой мировой войны. М. В. Оськин
державами наполнялось политическим смыслом. Внутренняя слабость, превращающаяся в слабость международную, привязывала политику Николая II к чужим стратегическим интересам»[39]. Платить приходится всегда. Сталинский Советский Союз заплатил кровью и страданиями советского народа; современный Китай платит экологией. Царская Россия платила внешнеполитической зависимостью.
Финансовая зависимость от Франции неизбежно влияла и на стратегическую зависимость России. На предвоенных совещаниях Генеральных штабов французы предъявляли все новые и новые требования, а русские искали возможности и способы надлежащего удовлетворения претензий союзников. С каждым новым военным совещанием, проходившим в 1900, 1901, 1906, 1907, 1908, 1910, 1911, 1912, 1913 годах, русское оперативно-стратегическое планирование войны против Германии и Австро-Венгрии все более возрастало от мнения своего французского союзника. Если в 1892 году генерал Н. Н. Обручев был совершенно свободен от давления союзников на свои военные планы, а в 1900-1904 годах генерал А. Н. Куропаткин мог разговаривать с французами на равных, то теперь руководители русского военного ведомства были вынуждены плестись в фарватере французских предложений. В частности, в начале 1912 года «Россия согласилась с предложением Франции скреплять протоколы совещаний начальников Генеральных штабов двух стран подписями министров. Это придавало им характер правительственных документов»[40].
Так, в августе 1911 года на совещании в Красном Селе начальник французского Генерального штаба генерал Дюбайль заявил, что русским необходимо приковать на востоке пять-шесть германских армейских корпусов. Вряд ли французы имели в виду резервные корпуса, существование которых в 1914 году оказалось для них неприятным сюрпризом. Очевидно, что речь шла о перволинейных армейских корпусах. В 1914 году таковых на востоке оказалось всего три (на Западе – двадцать два). Предполагалось, что, помимо сковывания этих пяти-шести корпусов, стремительное русское наступление в глубь Германии вынудит немцев ослабить свою группировку на Французском фронте еще до того, как французы потерпят решительное поражение. При этом Австро-Венгрия в расчет как бы особенно-то и не принималась. А ведь это почти восемьсот тысяч штыков и сабель перволинейных войск в 1914 году – восемнадцать корпусов по организационной составляющей.
Действительно, на прошедших в период с 1900 по 1913 год десяти совещаниях между французским и русским генеральными штабами в конечном счете было закреплено подчинение русского стратегического планирования французским интересам. Это заключалось и в признании нанесения удара по Германии как минимум значительными силами (со своей стороны русские всегда стремились бить по Австро-Венгрии), и в согласии на переход в наступление русских армий после пятнадцатого дня мобилизации (окончание русского сосредоточения предполагалось на сороковой день со дня объявления мобилизации). И дело даже не в том, что все это было в принципе правильно. Просто на