Арийский реализм. Изобразительное искусство в Третьем рейхе. Андрей Васильченко
искусств начитывала в своих рядах 45 тысяч членов. Попадание в данную организацию для многих художников было вопросом жизни и смерти. Если кому-то (неважно, по каким причинам) отказывали в приеме с состав Имперской палаты, то данное лицо впредь не могло заниматься профессиональной деятельностью в сфере культуры. § 10 закона был сформулирован таким образом, что фактически без объяснения причин любого неугодного художника можно было исключить из Имперской палаты.
Геббельс, который сам по себе не являлся принципиальным противников модерна, поначалу в качестве президента Имперской палаты культуры хотел проводить относительно «либеральную» политику. Он дал разъяснения по данному поводу в своей речи, которую он произнес 15 ноября 1933 года на открытии Имперской палаты культуры. Сама речь стала для Розенберга и многих фёлькише горьким разочарованием. В частности, Геббельс говорил: «Только что основанная Имперская палата культуры выше устаревших понятий “современного” и “реакционного”. Ее работа должна быть направлена как против псевдосовременных величин, за которыми скрывается художественная никчемность, так и против реакционного регресса, которые намеревается преградить дорогу молодежи и ее здоровым силам. Немецкое искусство как никогда нуждается в свежей крови. Мы живем в молодое время. Его выразители молоды. Идеи, которые воплощают в жизнь, также молоды, и они более не имеют ничего общего с обыденным прошлым. Так и художник, который хочет отразить это время, должен чувствовать по-новому и по-новому выражать эти чувства».
Словно усиливая эти слова, министр пропаганды Йозеф Геббельс направил приглашения на открытие Имперской палаты культуры не только «дегенеративным» художникам Нольде, Шмидту-Роттлюффу, Хеккелю, скульптору Барлаху, но даже еврею Петеру Беренсу. Министерство внутренних дел, чьи сотрудники негласно курировали церемонию открытия палаты, оказались шокированными. В декабре 1933 года Геббельс послал телеграмму норвежскому экспрессионисту Эдварду Мунху, в которой поздравлял художника с его 70-летием. В самой телеграмме он назвал художника не иначе как «своеобразным духовным наследником нордической природы».
Эрнст Барлах. Памятник павшим (1927 год)
В своих выступлениях и газетных статьях министр пропаганды вновь и вновь выступал против политики, которую в сфере культуры проводил Розенберг. Геббельс поначалу был вообще склонен отказаться от «какой-либо педантичной опеки» художников. В этой связи нет ничего удивительного в том, что летом 1933 года он поддержал культурную оппозицию, которая возникла по отношению к Розенбергу в рядах Национал-социалистического союза немецких студентов. Кроме собственно студентов, которые намеревались жестко выступить против Розенберга, в этом протестном движении оказались многие доценты художественных учебных заведений, журналисты и сами художники. Многих из них пугало «ретроградство» автора «Мифа ХХ века». Среди недовольных оказались уже упоминавшиеся художники: