Император Николай II и заговор генералов. Виктор Кобылин
такого рода, относящемся к зиме 1904/05 г., открыто пишет в своих воспоминаниях руководитель боевой организации (генерал БО – Р. Гуль) с. р. Б. Савинков («Былое», 1917 г., № 3) “Член финской партии активного сопротивления, Конни Циллиакус, сообщил центральному комитету, что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков, причем американцы ставят условием, чтобы эти деньги пошли на вооружение народа, и распределены были между всеми революционными партиями. Ц.К. принял эту сумму, вычтя 100.000 фр. на боевую организацию”. (В «Новом Времени» – писал далее Савинков – весною 1906 г. утверждали, что это пожертвование сделано не американцами, а Японским правительством, но нет оснований сомневаться в словах Конни Циллиакуса…) Английский журналист Дилон, – определенный враг царской власти, – написал в своей книге “Закат России”: “Японцы раздавали деньги русским революционерам известных оттенков, и на это были затрачены значительные суммы. Я должен сказать, что это бесспорный факт». “О том же свидетельствует в своих мемуарах б. русский посланник в Токио, барон Р. Розен» (С. Ольденбург «Царствов. Имп. Ник. II.»).
Так много описываемое «кровавое» 9-е января было спровоцировано Гапоном, который под влиянием Рутенберга (который позже его и «казнил») и других вожаков социалистов, повел тысячные толпы забастовавших рабочих ко дворцу с заведомо невыполнимыми требованиями. Власть не могла допустить этой провокации, и в результате были убитые и раненые. Это было как бы началом революции. Волнения возрастали, и дворянские собрания и земцы вели себя вызывающе, забыв, что страна ведет тяжелую войну с внешним врагом. В общем это была генеральная репетиция Февральской революции 1917 года, благополучно все же закончившаяся, не в пример 1917 году, когда не оказалось таких людей в армии, как Мин и Дубасов, и в управлении такого человека, как П.Н. Дурново. Вместо этих преданных Государю и Родине людей, в «армии на верхах была дыра» (по красочному выражению И. Солоневича), а в управлении и при Дворе то, что написал А. Суворин в своем дневнике: «У нас нет правящих классов. Придворные – даже не аристократия, а что-то мелкое, какой-то сброд» («Дневник»).
Все военные неудачи на море и суше, как взятие Порт-Артура, Цусимская катастрофа, поражение при Мукдене, русское общество принимало с почти нескрываемым злорадством. Для Государя на первом плане было доведение до успешного конца исторической борьбы, для общества – борьба против власти во имя коренных преобразований всего строя. Политическое возбуждение охватило самые разнообразные круги. Это было всеобщим помрачением. Был образован Союз Союзов, в который входил целый ряд свободных профессий. Одним из руководителей его был проф. П. Милюков. В земстве одержало победу левое крыло, которое тоже требовало конституции. В это время по почину Вильгельма II, который вызвал американского посла и просил передать президенту Рузвельту предложить России свое посредничество, Государь согласился на