Черноморский набат. Владимир Шигин
70 корсиканцев, и их отправили в Сиракузы, а бригадиру Мещерскому предписал воздержаться от их дальнейшего набора».
Увы, выгнав корсиканских разбойников, он вскоре отказал в приеме на службу и некого артиллерийского лейтенанта Наполино Буона Парте. Лейтенант был корсиканцем, и это уже само по себе не понравилось генералу, когда же тот еще потребовал для себя майорского чина, разговор с просителем был закончен, и ему указали на дверь. Увы, окажись тогда Зборовский сговорчивее, и мировая история могла пойти по иному сценарию…
В сентябре 1788 года Зборовский из Ливорно писал в Петербург графу Безбородко: «Для составления флотилии из арматоров наших я не упустил ни одного случая, где только можно позволить вооружаться, так до сих пор дал два патента судам, находящимся в здешнем море… но не достает в здешних водах наших корсаров».
В Ливорно наши обустроились еще со времен Чесмы, с герцогом Тосканским все давно было улажено. Но от Ливорно было слишком далеко до Архипелага, где предстояло драться с турками.
Поглядев карту, Зборовский остановился на Триесте. Там хозяйничали союзники-австрийцы, на помощь которых можно было рассчитывать.
Помимо этого нужны были и Сиракузы, что на Сицилии. Уговорить короля Фердинанда IV и его жену Марию-Каролину взялся бывший флотский офицер красавец граф Андрей Разумовский. Ходили легенды, что посол быстро стал любовником королевы, и все вопросы большой политики решал в ее будуаре.
В один из дней адъютант Зборовского доложил генералу, что к нему приехал гость:
– Весьма воинственный и мрачный тип! – охарактеризовал посетителя адъютант.
– Проси! – коротко кивнул Зборовский.
Воинственным и мрачным господином оказался Ламбро Качиони, наконец-то добравшийся через Вену и Триест до Италии.
Приезду столь известной личности Зборовский был рад и не рад. Разумеется, с авторитетом Ламбро теперь ему было куда легче формировать флотилию. Одно известие о прибытии легендарного корсара уже взбудоражило как материковую Грецию, так и Архипелаг. Однако Качиони был слишком своенравен и независим, что внушало опасения за проблемы в будущем. Однако что случилось, то случилось.
Между тем «Минерва Севера» уже была изготовлена Качиони к первому плаванию. Как раз в это время в Триест приехал австрийский император Иосиф Второй. Посмотрев «Минерву», он остался доволен, доброжелательно оглядел и команду, сплошь состоявшую из старых, пытанных морем и турецкими галерами корсаров.
– С такими орлами и на таком прекрасном судне вы один сможете разбить весь турецкий флот и пленить султанский гарем! – милостиво пошутил император Иосиф.
Такое высокое внимание польстило Качиони. Об этом визите он гордо доносил Потемкину: «Он между тем изволил поговаривать здешним господам, окружавшим его, что оное мое судно Его Величеству понравилось лучше всех ихних десяти, которые приуготовляются здесь».
Однако вечером в ближнем кругу император