Невыносимая для Мерзавца. Евсения Медведева
как!
Этих мужиков я прекрасно знал, а значит, и надеяться на них можно. Осталось только затянуть в свою паутину, и дело в шляпе. Благо с их появлением вокруг этих двух происходит слишком много событий, в которых без моей помощи им уже не выпутаться. Как удачненько!
– Конечно, – Марк последовал за мной и теперь попивал кофе, осматривая гардеробную. – Это Гришин, у него адвокатская контора через две улицы от помещения, что снял Раевский.
– То есть не бабка Марта?
– Неа, – уныло протянул Марк. – Скучная борьба конкурентов. Гришин просто писец как боится, что Раевский теперь всех клиентов перетянет. И, кстати, правильно делает! Я изучил твоего дружка вдоль и поперёк, Слав.
– И?
– Страшный человек. Нет, он машина по пережевыванию бюрократии. У него пугающая статистика по делам! – Марк всплеснул руками. – Если он узнает, что фотограф из моего журнала, то мне крышка!
– Конечно, крышка. Готовься, на ближайшие месяцы ты сильно обеспечен сексом с судебными исками о защите чести и достоинства. А я тебе говорил, что твои гаврики вкрай охамели и «левачат» по заказу. Говорил? Говорил. А ты мне что ответил? Напомнить? – я снова закурил и сел на диван, раскладывая фотографии, что Сталь успел в последний момент изъять из типографии, готовящей спецвыпуск желтой прессы. Слава Богу, успели, а то Раевский бы и мне жесткий трах в стиле БДСМ организовал.
– Ну, напомни, – друг не любил признавать свои ошибки. Но зато он любил своё дело.
Его журнал «Штиль» был для него всем. Сталь работал сутками, чтобы завоевать доверие, чтобы вычистить страницы от желтухи, создав для этого мусора небольшие газетёнки. И спустя несколько лет регион оказался полностью покрыт его новостной лентой. Он творил и события, и моду. Мог сделать местной звездой любого, а с помощью «желтых деток» мог растоптать даже самого невинного человечка. И это Марк говорит мне про страшного человека Раевского? Брехло, или просто скромняга.
– А ты мне ответил, что не станешь ограничивать свободу творческих личностей. Ну? Снимки, как Ирка отсасывает лысому, тоже пустишь в статью? А чего? Зачем ограничивать?
– Я че, смертник? – прыснул Марк. – Живи спокойно, друг мой Мятежный.
– Спасибо за заботу, – я цыкнул, ещё раз глянул на вечернее небо и улыбнулся. Моей злости нужно дать выход… – Но проучить твоего задрота придётся.
– Да проучил я его уже! Он остался без премии, без аккредитации на самые громкие события года, ну и фотоаппарат у него нечаянно упал в унитаз, – Маркуша захихикал, как пацан, а у самого глаза засверкали азартом. – Чё? Не убедил? Все равно шалить идём?
– Идём. Где он? – я буквально сорвался с места, смахивая с консоли кошелек и телефон.
– Сегодня в «Хаусе» студенческая вечеринка, наверное, там тусуется, – Марк стянул со спинки кресла свою кожанку и рванул следом, на лету прощаясь с Лясей.
– Первокурсниц клеит?
– Ага, щас. За это ему не заплатят, он там папенькиных дочек и сынков караулит.