Любовь со смертью. Ольга Гусейнова
под руки увела стража, поверенный предложил отвезти меня домой. Ришен за эти три недели действительно стал роднее некуда, а его обитатели – своими. И сейчас я не знала, чего испытываю больше, облегчение от свободы или страха перед будущими очередными проблемами.
– Рисс Аруш, что дальше делать? Мы сможем вернуть украденное у меня опекуном?
Сидевший в экипаже напротив меня поверенный, бросив на меня сочувствующий взгляд, ровно ответил:
– Нет.
Не доверять ему оснований не было, особенно после того, как увидела, с каким уважением к нему относятся столичные законники. Не боятся, а именно уважают.
– Почему? – Мне было еще и «технически» интересно сравнить реалии моей родины с новым местом жительства.
– Рисс Мурдяк был вашим опекуном, назначенным по закону. Даже при наличии показаний от управляющего тяжба может затянуться на год или два, если ваш опекун расстарается. А он уж точно расстарается! У вас нет средств, чтобы заплатить королевскую пошлину за длительное судебное производство, нет средств, чтобы подмазать нужных людей для его ускорения. Нет нужных людей, чтобы подать прошение или жалобу королю лично в руки. Вы, конечно, выиграете дело, но когда? В итоге Мурдяка заключат под стражу и отправят в тюрьму, но сможем ли мы ко времени, когда восторжествует справедливость, вернуть хоть что-либо из утраченного? Весьма сомнительно!
– Но он же украл и есть доказательства?! – расстроилась я.
Аруш внимательно посмотрел на меня, глубоко вздохнул и осторожно предположил:
– Лея, вы никогда не думали, кому выгодна смерть ваших родителей?
– Нет. Насколько я знаю, это было обычное ограбление?! – удивилась я.
Мой собеседник грустно улыбнулся, поморщился, видимо начиная непростой разговор:
– Ходят упорные слухи, но доказательств нет, конечно, что ваших родителей заказали…
– Заплатили за их убийство? – нахмурилась я, вся сжимаясь внутри.
Аруш многозначительно пожал плечами, вслух не подтверждая, кивнул и продолжил:
– Вас преднамеренно лишили средств к существованию, но при этом, повторюсь, у вас все равно осталось кое-что слишком важное и ценное…
– Титул, – кивнула я мрачно, с горечью откидываясь на спинку.
Любопытно, но мой собеседник расслабился, видимо отсутствие истерики у юной подопечной и наличие понимания мотивов преступников его порадовало. И дальше он продолжал спокойным и уверенным тоном:
– Пока вы будете судиться-рядиться со своим опекуном, можете нечаянно умереть, как и ваши родители. Поэтому я вам настоятельно советую забыть о потерянных деньгах и прежде всего подумать о своей безопасности.
– Как это лучше сделать? – хмуро спросила я, ощущая ледяной комок в горле.
– С этими бумагами, – Аруш положил ладонь на портфель, где лежали признательные показания управляющего, – воровство мы в любом случае докажем, а вот убийство ваших родных – нет. Поэтому