Горячая афера. Анна Одувалова
обнял, поганец, пробормотав на ухо, что это все для того, чтобы она никуда не сбежала. Как назло, нелепое платье служанки совершенно неприлично задралось практически до пояса, и Лексия чувствовала волнительный жар тела доменуса на своем обнаженном бедре. Декольте съехало, открывая темный ореол соска. Нет, Лексия действительно давно отучилась смущаться, но все же предпочитала не допускать подобных пикантных ситуаций, если это не было выгодно.
Ладно еще, если бы она знала, что сводит мужчину с ума, а сама оставалась безучастной к происходящему. Но сейчас находящийся слишком близко доменус волновал, его запах будоражил ноздри, а губы хотелось поцеловать еще раз. Теперь нежно, зализывая несильные укусы.
Только вряд ли доменус оценит подобный порыв. Высшие не разделяют доступность и раскованность. Лексии не хотелось бы, чтобы хоть кто-то посчитал ее доступной. Она была женщиной, которую трудно завоевать и покорить. Именно в этом заключалась львиная доля успеха.
Танир уснул быстро и, самое главное, крепко. Лексия поразилась. Она считала, что нельзя выжить, имея множество врагов, если спишь при этом беспробудно. А в том, что ри Аргос многим перебежал дорогу, мошенница не сомневалась. Странно, что это не мешало ему дрыхнуть, словно младенец. Опасность могла подстерегать всюду. Неужели он не понимал? Или просто делал вид?
Самым сложным оказалось освободить руки так, чтобы уснувший доменус ничего не почувствовал. Лексия не была на сто процентов уверена, что крепкий сон – это не игра, поэтому старалась действовать бесшумно и максимально быстро. Рука ри Аргоса лежала поперек туловища, ладонь собственнически накрыла обнаженную грудь, а нога расположилась на бедре девушки. Это было настолько интимно и неприлично, что даже Лексия чувствовала себя неуютно. Мужчина, деливший с ней сегодня ложе, был опасен, незнаком и слишком красив. К тому же пахло от него чем-то древесно-терпким, волнующим.
Спина затекла, кисти занемели, но Лексия все же справилась и вздохнула с облегчением, когда наконец-то освободила руки. Первой мыслью было сбежать прямо сейчас, не медля ни секунды, но потом мошенница сдалась и задремала, решив, что может позволить себе несколько часов сна. Вряд ли ри Аргос сумеет проснуться раньше, чем она.
Лексия открыла глаза на рассвете, относительно отдохнувшая и готовая действовать. Танир спал, и это было на руку. Мошенница сняла с шеи тонкую серебряную цепочку с простым, потемневшем от времени медальоном. Такие обычно дарят на смертном одре матери дочерям, в них хранится локон и иногда портрет. Лексия никогда не понимала зачем. Сама она берегла образ в душе и сердце, а в медальоне, который еще никто не осмелился отобрать, находился сонный порошок. Как показывала практика, из всех возможных зелий это приходилось использовать чаще всего.
Лексия осторожно открыла круглую крышечку с черненым орнаментом и дунула. Слегка искрящийся, почти прозрачный порошок заклубился в воздухе и осел на лицо