Сюрприз для рыжего. Диана Ярук
Новый год?
– Вылечу утром тридцатого, задержусь на неделю. Потом у нас Рождественский бал для спонсоров, где должна быть вся команда. – Он о чём-то вспоминает. – Маша придёт, как думаешь? У нас благотворительный сбор для таких детей, как её Боря. Лис уговорил правление клуба уделять больше внимания инклюзии и собрать денег.
– Не уверена… Она такая упёртая. Ради сына пойдёт, может быть. Но ей сейчас очень тяжело… После того, что Машка узнала про твоего Лисовского, она замкнулась ещё больше.
Качаю головой.
– Я бы просто убила его, вот и всё.
– Знаю, – ухмыляется мне в волосы Леший.
Глава 10
Я веду пальцем по татуировке Лешего, то появляющейся, то исчезающей в мерцании гирлянды. Это пара коньков, хоккейные ворота и клюшка на фоне леса. Конечно, у хоккеиста должен быть хоть один рисунок, посвящённый делу его жизни.
– Нас трое с такими татушками. Лис, я и ещё один парень из Оттавы, Марк. Набили почти сразу, как нас задрафтовали в Ванкувер. Всё время ходили и щипали друг друга, боялись, что сон.
– Это сразу после молодёжки?
– Ага. Прямиком из Уфы. Там мы с Никиткой подружились. И с Димасом Резамовым, ты его видела.
– Оо, да, Маша рассказала про ваше доблестное поведение, когда вы участвовали в квест-хорроре!
Лёша прихлопывает лицо и ржёт.
– Клянусь, мне ещё никогда не было так страшно, а я ведь вырос на промзонах! В Омске! Блин, там такие забулдыги иногда попадались, и мы тогда ещё не знали про существование зомби! Господи!
Он поворачивается ко мне, и я бодаю его головой.
– Чего ты ещё боишься?
– Что я так и не узнаю разгадку тайны перевала Дятлова? Что получу травму и не смогу играть? Что мама не встретит меня в следующий раз? Что девчонка, которая мне нравится, так и не даст…
Я поднимаю бровь.
– …знать, что я ей тоже действительно нравлюсь?
– Ты мне нравишься, дурак. Это-то и опасно. Если мы с тобой начнём спать, я в тебя влюблюсь. Научно доказано, мужчины, которые дарят нам оргазмы, влюбляют в себя похлеще приворотного зелья.
– Как жаль, что ты не помнишь про оргазмы из той нашей ночи…
Леший пялится на мои губы, а я смотрю на его лицо, переливающееся цветами гирлянды. Оно то исчезает, то появляется из темноты, черты искажаются в дёрганом свете, являясь то горестными, то дьявольски-сардоническими. Стараясь абстрагироваться от неровного освещения, изучаю его линии: высокий лоб, крупную родинку над бровью, кривоватый, явно неоднократно поломанный нос, полные приоткрытые губы, длинноватый подбородок, скрытый под густой бородой. Я не вижу сейчас его веснушек, но они точно там, усыпают каждый сантиметр его кожи.
– Иди спать Викец.
– А ты? – Спохватываюсь. Надеюсь, это не прозвучало, как приглашение.
– Я в гостевую спалью. Утром вылетаем в Питер, вернусь послезавтра. В четыре за мной заедет автобус. Кстати, мне нужен новый пароль от дверного