Ядерная тень. Александр Тамоников
и подозвал к себе Анатолия Евлампиевича. Переговорил с ним пару минут, договариваясь об оплате, затем вернулся.
– Все в порядке, выдвигаемся.
Пройдя сто пятьдесят метров, они увидели небольшой деревянный сруб, огороженный по периметру частоколом. По приказу командира Казанец, укрываясь за деревьями, обошел дом. Вернулся через десять минут.
– Докладываю: у входной двери сидит пес, он на цепи. Два окна на северной стене открыты настежь, второго входа нет, есть чердачное окно, выходит на южную сторону.
– Каковы шансы подобраться незаметно? – спросил командир.
– Можно подобраться к открытым окнам. Чердачное окно закрыто, лестницы нет, его только на контроль взять, чтобы те, кто внутри, не расползлись, как тараканы. Дверь под вопросом.
– Это как раз не проблема, мы ведь Евлампича первым запускаем. Собака забрешет, кто-то выйдет и узнает Евлампича. Пока с ним разбираются, нам нужно добраться до дома.
– Думаешь, они его впустят? – задал вопрос Дорохин.
– Нам и не нужно, чтобы впустили, нам нужно, чтобы дверь открыли, а Евлампич время потянет, пока остальные к штурму готовятся, – объяснил Богданов.
– А если не откроют, если скажут, уходи Евлампич, нечего тебе здесь делать? – подал голос Анатолий Евлампиевич.
– А ты им историю расскажи, да такую, чтобы точно открыли. Ты же у нас мастак сказки сочинять, – подсказал Богданов.
– Сказки хорошо рассказывать, когда ничего не грозит, – начал Анатолий Евлампиевич, но Богданов его остановил.
– Хватит лясы точить. Хочешь трешницу или нет?
– Хочу.
– Тогда иди и помни, что от твоей игры зависит твое благосостояние, – отрезал Богданов и повернулся к бойцам группы «Дон». – Слушай команду: Казанец, Дубко – к окнам на северную сторону, Дорохин – страхуешь чердачное окно и отслеживаешь периметр. Я к входной двери. Действуем по сигналу выстрел в воздух. Евлампич, начинаешь двигаться только после того, как я дам сигнал. Все готовы? Пошли, парни.
Бойцы разошлись на исходные позиции, Богданов придержал Анатолия Евлампиевича, затем короткими перебежками приблизился к линии, где заканчивались деревья и начиналась просека, ведущая к дому. Там осмотрелся, ничего подозрительного не заметил и подозвал Анатолия Евлампиевича.
– Давай, Евлампич, твой выход.
– Страшновато мне, – признался тот. – Я слышал, вы своим ребятам стрелять разрешили. Вдруг я под шальную пулю попаду? И это за трешницу…
– Ладно, будет тебе пятерка, – уступил Богданов. – За пятерку пойдешь под шальную пулю?
– Да, может, и стрелять никто не будет, – улыбнулся Анатолий Евлампиевич и зашагал к дому.
Как только он оказался на расстоянии десяти метров от крыльца, спящий до того пес поднял голову, лениво проследил за Евлампичем и снова опустил голову.
– Вот те раз, – вполголоса проговорил Богданов, наблюдавший за картиной. – Пес-то, похоже, для реквизита здесь лежит.
А Анатолий Евлампиевич продолжал движение. Он поднялся на крыльцо, протянул