От сессии до сессии. Николай Иванович Хрипков
и откровенно не выказывал внимания противоположному полу. Ни с кем не заигрывал, не говорил комплиментов. О подарках и говорить нечего. Его не видели гуляющим под ручку с девушкой. И вообще рядом с ним никого не было. То есть на роль дамского угодника никак не подходил. И даже был уверен, что женщины – люди второго сорта.
Однажды Петров исчез на целый месяц. Месяц – это много. Даже для Петрова. Все терялись в догадках.
Он никуда не пропал. Также регулярно появлялся на занятиях. У него была одна общая тетрадка по всем предметам. Это был какой-то другой Петров. Товарищи не узнавали его. Инертный. На лекциях он частенько дремал, не вступая в полемику с преподавателями по разным вопросам политики партии и правительства. У него на всё имелась собственная точка зрения. Самое главное: не ночевал в общежитии и вообще не показывался там. Только заканчивались лекции, он исчезал, растворялся в неизвестном направлении.
Его расспрашивали, где он, что он. Но он только отмалчивался или бормотал что-то невнятное. Это совершенно не было похоже на Петрова. Такое впечатление, что он чего-то стыдится.
От женского взгляда ничего не укроется. А тем более в таких вещах они настоящие доктора наук. «Он завел себе в городке женщину, – говорил они. – И кажется, влюбился. Он даже перестал лазить за ручкой, чтобы подглядывать нам под юбки. А взгляд у него какой! Отрешенный. Он всё время думает о ней и ждет не дождется встречи».
– Было так! – разоткровенничался изрядно поддавший Петров. И прикрыл глаза и какое-то время молчал. – В доме ученых выступал Эйдельман. Натан. Я никак не мог пропустить этого.
Все согласились.
– Я, конечно, не со всеми его положениями согласен. Например, он утверждает, что…
– Нет! Ты не отвлекайся! – закричали слушатели.
Петровские рассуждения всегда были интересны и оригинальны. Но сейчас всех интересовало другое.
– Да! Ну. Вот… Слушаю я Натана, мотаю на ус. Хотя усов, как вы заметили, у меня нет. Что я считаю одним из своих достоинств, которых у меня не мало. Что вы уже успели заметить. Может быть, мне отрастить усы? Как вы думаете, они придадут мне более академический вид? Что-то в последнее время этот вопрос стал меня занимать.
– Что же это такое? Ты давай рассказывай, Петров! Ты просто невыносим! Не отвлекайся!
– Я это и делаю.
– Ты по существу рассказывай! Зачем нам твои усы сдались сто лет! Да хоть бороду до земли отращивай!
– Я всегда по существу.
– Петров! Ты невозможный человек. Никогда не знаешь, что ты выкинешь в следующий раз.
– Ладно! Ну, вот… А справа от меня через два места сидит молодая особа. Так лет за двадцать пять. Молодая для пенсионеров, а для меня уже и не молодая. Но я не прихотливый.
– Это мы знаем. Тебя и пятидесятилетняя дама устроила бы. Без обид, Петров! Ходит слух, что ты однажды чуть на пенсионерке не женился.
– Не отвлекайте меня! Не сказать, что она была красавица. Нет! Довольно крупный нос. Но так ничего себе.