О женщинах. Сьюзен Сонтаг
раскола по половому признаку между мужчинами и женщинами, что для нее означало конечную цель революции феминизма. «Свободное от угнетения общество, где женщины в объективном и субъективном смысле полностью равны мужчинам, – это непременно андрогинное общество». Что ей не было близко, так это сепаратизм, агрессивное разграничение того, что значит быть или не быть женщиной, что есть красиво, а что – нет. Напротив, она видела ценность в вопиющей дезорганизации гендера и сексуальности, в праве индивидуума на множественные формы бытия, в ее собственном праве иметь несколько разрозненных аспектов личности. Она мечтала об эстетической и политической интеграции мужчин и женщин, которая в конечном счете привела бы к упразднению обеих категорий самоидентификации. Женщинам тогда бы не пришлось создавать свою личную культуру, не пришлось бы искать себе отдельные комнаты. «Вот от чего им нужно стремиться отказаться», – заключает она.
Именно интервью, эти тайные сокровища, меня особенно завораживают в сборнике О женщинах и в целом в наследии Сонтаг, поскольку в интервью появляется пространство для плюральности стилей и идей, отражающей ее убеждение в плюральности человеческой личности. «Быть интеллектуалом – значит признавать присущую плюральности ценность и право на пространство критики (пространство для критической оппозиции внутри общества)», – писала она в своем дневнике. Голос в ее интервью всё еще строг, но более смел, раскован и более воинственен в высказываниях. Мы вновь слышим тот пыл борьбы, который был свойственен ее ранним эссе. А еще мы слышим ее готовность отвечать, бросать вызов, проявлять компетенцию, размышлять; ее неприятие простых ответов и уязвленных сентенций. Мы чувствуем тот голод, который побуждал ее продолжать думать. И мы чувствуем, сквозь большую и растущую дистанцию времени, силу ее призыва думать вместе с ней.
Сьюзен Сонтаг
Двойной стандарт старения
(1972)
«Сколько вам лет?» Вопрос задает кто угодно. Задает он его женщине, женщине «определенного возраста», как тактично говорят французы. Возраст этот может быть от двадцати с небольшим до почти шестидесяти. Если вопрос не носит личного характера, – когда его рутинно задают при оформлении водительских прав, кредитной карты, паспорта, – она, чаще всего, заставит себя сказать правду. Заполняя заявление на выдачу свидетельства о браке, если ее будущий муж хоть немного ее младше, она может вычесть несколько лет; но, скорее, всё же не станет. Пытаясь устроиться на работу, если «правильный» возраст сколько-то увеличит ее шансы на успех, а она «неправильного» возраста, при возможности она соврет. На первом приеме у нового врача, будучи в особенно уязвимом состоянии, в ответ на этот вопрос, она, вероятно, поспешно назовет настоящее число. Но если же этот вопрос – как выражаются люди, личный – задает новый друг, случайный знакомый, соседский ребенок, коллега по конторе, магазину, цеху, то ее ответ сложнее предугадать.