Ни о чем не жалею. Даниэла Стил
незнакомой женщине, которая разговаривала с ней так спокойно и ласково, как никогда не говорила родная мать.
Потом Габриэлла заснула и плакала во сне. Сиделка несколько раз подходила к ней, чтобы пощупать лоб. Утром она ушла домой, а на дежурство заступила другая, более опытная женщина. Она пощупала девочке пульс, заглянула в зрачки, потом стала менять повязку на ноге. Вид раны озадачил ее настолько, что она несколько мгновений просидела неподвижно, вглядываясь в лицо Габриэллы. В глазах сиделки застыл вопрос, который вчера никто так и не осмелился задать отцу девочки. За свою жизнь она видела много похожих ран и ушибов у других детей и отлично знала, что это следы жестоких побоев.
Но сделать она ничего не могла. Избитые дети, вылежав в больнице сколько положено, неизбежно возвращались в свои семьи. И эта девочка тоже вскоре отправится домой. «Что с ней там будет?» – задумалась сиделка. Дети бедняков рано или поздно попадали в больницу снова и по тому же поводу; что касалось Габриэллы, то тут дело было сложнее. Сиделка понадеялась, что родители девочки слишком напуганы делом своих рук. Возможно, Габриэлла больше никогда не окажется в больничной палате. А может – наоборот. Сказать наверняка не мог никто.
Габриэлла спала так крепко, что даже перевязка не смогла ее разбудить. Утром она плотно позавтракала, а после обхода снова уснула. Она была слишком слаба, и на протяжении последующих нескольких дней в основном ела и спала, хотя дневной ее сон был неглубоким и тревожным. Дома ей никогда не разрешали валяться в постели, и подсознательно Габриэлла боялась, что ее накажут, если застанут спящей. Дважды ее приезжал навестить отец. Каждый раз ему приходилось объяснять, что мать Габриэллы не может приехать, потому что больна. Ему верили, и сочувствовали, и завидовали тому, какая у них славная, воспитанная дочурка. Действительно, Габриэлла не капризничала, не жаловалась, никогда ничего не требовала и с благодарностью принимала все, что для нее делали. Она почти не заговаривала с сиделками и лишь внимательно наблюдала за тем, что и как они делают, и смущенно улыбалась, когда замечала, что на нее смотрят.
Джон приехал забирать ее первого января. Девочка выглядела очень бледной и худой. Когда, поблагодарив врачей и сиделок за все, что они для нее сделали, Габриэлла вышла из дверей больницы, у нее все еще слегка кружилась голова, однако она нашла в себе силы, чтобы обернуться и помахать рукой сестрам и сиделкам, которые смотрели на нее из окон. Все они захотели проводить малышку, потому что успели полюбить Габриэллу. «Второго такого милого и воспитанного ребенка просто не найти», – говорили они. Накануне вечером Габриэлла призналась им, что ей не хочется возвращаться домой. Все согласились, что такого в их практике, пожалуй, еще не было. За неполную неделю Габриэлла успела сделаться любимицей всего педиатрического отделения.
Габриэлла была в отчаянии. В больнице Святой Анны она впервые в жизни столкнулась с человеческим отношением, узнала, что такое жизнь без страха. И возвращение домой было для нее равносильно