Путешествие за камнем. Александр Ферсман
всю душу или даже разок-другой на пне или корнях вывернуть из плетенки.
До копей от станции всего 4–6 километров. Сначала путь идет между озером и железной дорогой, потом по руслу речонки Черемшанки, далее – вдоль Ильменского болота с разработками торфа, до пологого лесистого холма на склонах Косой горы. Направо, у самого полотна железной дороги, – несколько каких-то обломков камня. И к вашему удивлению, Лобачев объясняет, что это бывшая копь амазонского камня. Здесь впервые, около 1783 года, знаменитый исследователь Урала И. Ф. Герман нашел амазонский камень. Камень отливал на солнце, а цвет его был так прекрасен, что было дано приказание добыть его для Екатеринбургской гранильной фабрики и из лучших сортов вытачивать вазы. Позднее, в 1831–1832 годах, когда из Петербурга последовал приказ всемогущего графа Л. А. Перовского добыть 25 пудов «лучшего синего шпата», к этой копи послали целую экспедицию. Действительно, прекрасными были здесь отдельные глыбы этого камня, то голубые с тонами лучшей бирюзы, то зеленоватые с желтым и серым узором морской пены. Но ничего не осталось сейчас от былого: постройка второй колеи Сибирского пути уничтожила все остатки прошлого и погребла под собой некогда знаменитую копь.
Вот дальше еще небольшие копушки – это копи сфена и гельвина; затем одна за другой в пестрой смене минералов идут копи. Как много связывалось ранее с этим словом – «копь»!.. И как они нередко ничтожно малы или даже совсем незаметны: груда камней, остатки какой-то ямы, задернованной и заросшей лесом, – вот и всё! Лишь отдельные копи Ильменских гор, в которых трудились многие и многие десятки лет сотни рабочих, представляют собой глубокие котлованы, то заваленные обломками, то заполненные водой, окруженные огромными отвалами. В твердом граните и гранитогнейсе работа была нелегка, и с большим трудом рабочие пробивали здесь шурфы, углубляли выработки.
Мы остановились на копях М. И. Стрижева. Я никогда не видел более прекрасной картины. И хотя мне приходилось видеть и раньше много месторождений цветных камней – на солнечном юге, на острове Эльба, в угрюмой Швеции, на Алтае, в Забайкалье, Монголии, Саянах, – но нигде меня не охватывало такое глубокое чувство восхищения перед богатством и красотой природы, как на этих амазонитовых копях. Глаз не мог оторваться от голубых отвалов прекрасного шпата; всё вокруг было засыпано остроугольными обломками этого камня, которые блестели на солнце и отливали своими мельчайшими пертитовыми вростками, резко выделяясь на зеленом фоне листвы и травы. Я не мог скрыть своего восхищения этим богатством, и невольно мне вспомнился немного фантастический рассказ Квенштедта[35] о том, что одна каменоломня в Ильменских горах была заложена в цельном кристалле амазонского шпата.
Красоту этих копей составлял не только самый амазонит с его прекрасным сине-зеленым тоном, но и сочетание амазонита со светлым серовато-дымчатым кварцем, который закономерно как бы прорастает полевой шпат в определенных направлениях, создавая