Охота на льва. Русская сова против британского льва!. Дмитрий Федотов
без расписки – у нас на то особые суммы, не мелькающие в отчетности. Главное – свести знакомство с этой американкой.
– По-моему, ты преувеличиваешь мою неотразимость, Андрюха, – покачал головой Денис.
– Тогда поезжай на Кузнецкий Мост, пройдись по лавкам. Купи сиреневые кальсоны из шелкового трико. Тебе будут к лицу!
– Ох, чует мое сердце, зря я с тобой связался!.. Ладно. Продолжим!..
И друзья с завидным аппетитом налегли на молочного поросенка, только что доставленного к столу расторопным половым.
Два дня спустя Давыдов с корзиной цветов, принаряженный и благоухающий одеколоном «Сиу», стоял у дверей небольшого, типично московского особнячка Крестовской. За это время Денис успел встретить курьера и передать по инстанции куратору секретный пакет. А затем испросил разрешения задержаться в Первопрестольной еще на несколько деньков, благо, обстановка пока позволяла. Он заранее выяснил, что госпожа графиня нынче принимает по четвергам.
Время тоже выбрал самое обычное для визитов – послеобеденное. И вот теперь переминался с ноги на ногу, словно в воду прыгать собрался.
До сих пор его задания не предполагали донжуанских подвигов. Он даже не очень-то умел ухаживать за дамами – просто не было такой необходимости. Вот толстый Барсуков – тот выучился! Не зря же с собой книжки про флирт и обольщение возит…
Мудрая мысль пришла в давыдовскую голову с явным запозданием: нужно было для отваги хлопнуть хоть стопочку коньяка. И тут в голове включился граммофон.
«Когда я пьян, а пьян всегда я, – пропел залихватский голос, – ничто меня не устрашит! И никакая сила ада мое блаженство не смутит!»
– Брр!.. – вслух сказал Денис. Ему только пьяного Барсукова в голове недоставало.
Однако несуразный куплетец взбодрил. Что-то мистическое все же было в гусарской песне. Денис перекрестился, вздохнул, усмехнулся и нажал кнопку новомодного электрического звонка.
С графиней Крестовской Давыдов встречался год или два назад, в этом же доме, сопровождая красавицу-кузину и ее матушку. Хозяйку он запомнил как даму, немилосердно затянутую в корсет и с пышной прической, на которую пошло фунта два фальшивых пепельно-русых волос, такими толстыми были бандо надо лбом и по бокам.
Войдя же нынче в гостиную, он не сразу сообразил, что дама на диване и есть Ангелина Павловна Крестовская. Темные волосы, уложенные в греческую прическу с золотой диадемой, лихо сдвинутой к затылку, платье в стиле Пуаре из ткани с крупным восточным узором, а на протянутой для поцелуя руке – сложное сооружение из двух перстней и браслета в виде змейки, соединенных вместе. Причем на кисти, именно там, куда следовало беззвучно приникнуть губами, оказалась большая розовая камея с головой Горгоны Медузы. Словом, вид у старой графини был экзотический и современный. Никто бы не смог упрекнуть ее, что отстала от моды.
Если бы не обвисшее подрумяненное лицо с тщательно запудренными морщинами, Давыдов не дал бы ей и пятидесяти лет.
– Душка,