Фантом. Николай Лузан
ухода офицеров Гольцев сел за докладную по результатам проверки Оноприенко и Литвина. К семнадцати часам он насилу вымучил ее и, как на плаху, побрел в кабинете Сердюка. Там уже находился Писаренко. Судя по оживленному виду, ему с поиском Гастролера повезло больше. Свидетельством тому служила лежавшая на столе фотография полковника Генштаба Стельмаха с неизвестным на фоне церковной ограды.
«Не грехи же они там замаливали? Похоже, Вася со своим орлами напал на след Гастролера?» – кольнула ревнивая мысль Гольцева.
Ее подтвердил Сердюк и отметил:
– Василий Григорьевич, материал на Стельмаха интересен, с него и начнем доклад Градову, – а затем обратился к Гольцеву: – Виктор Александрович, как прошло мероприятие по Оноприенко?
– Пустой номер! У него только докторская на уме.
– Жаль, столько времени и сил впустую потратили, – посетовал Сердюк и поинтересовался: – Что есть нового по Литвину и Митрову?
– С ними бег на месте! Тычемся как слепые котята! – не мог скрыть досады Гольцев.
– Ладно, не расстраивайся, Оноприенко тоже результат! В ряду Гастролеров на одного меньше стало, – пытался смягчить горечь от неудач Сердюк.
– Анатолий Алексеевич, извините, время поджимает, к Градову опоздаем, – напомнил Писаренко.
Сердюк бросил взгляд на часы – до совещания оставалось меньше пяти минут, взял докладную у Гольцева и на выходе из кабинета распорядился:
– Виктор Александрович, будь на месте, мало ли что!
– Понял! – ответил тот и спустился к себе на этаж.
Не задержавшись в приемной Градова, Сердюк и Писаренко прошли в кабинет. Первый вопрос, который он задал им, касался Оноприенко.
– Похоже, что чист, Георгий Александрович. Оперативные материалы и данные вчерашнего технического контроля снимают с него все подозрения, – доложил Сердюк.
– М-да! А что по другим объектам?
– Намечается перспектива по Стельмаху. Более подробно доложит Василий Григорьевич.
Писаренко передал докладную Градову. Тот прочитал и посетовал:
– Не густо, ожидал от вас большего!
– Георгий Александрович, делаем все, что в наших силах, – заверил Сердюк.
– Наверно, не все, Анатолий Алексеевич. Процесс идет, а прорыва на главном направлении нет! Это не работа! – не смог скрыть досады Градов.
Сердюк и Писаренко понуро молчали. Упрек был справедлив. По их первому требованию Градов откладывал в сторону все остальные дела, чтобы выбить вне очереди лучшую оперативную технику, немедленно снимал с других участков сотрудников и отправлял в командировки. «Наружка» не знала покоя и за последнюю неделю истерла ноги, гоняясь по Москве и пригородам за пятью Гастролерами. Но больше этих горьких слов Сердюку и Писаренко говорили глаза Градова. Ему, и только ему, каждую неделю приходилось отдуваться за их работу на «ковре» перед директором. Они готовы были расшибиться в лепешку, но только чтобы не причинять ему боль, и Сердюк буквально взмолился:
– Георгий Александрович, дайте