Тайны русской водки. Эпоха Иосифа Сталина. Александр Никишин
накрутил на палец кольцо своих золотых волос и спросил, решив, очевидно, подойти с другой стороны:
– А что это значит – «чокнулись»?
– А это делалось так: берет, значит, один человек в руку рюмку и другой человек в руку рюмку. Стукнут рюмку о рюмку, да и выпьют. Если человек шесть-семь за столом сидело, то и тогда все пере стукаются.
– Для чего?
– А чтобы выпить.
– А если не чокаться, тогда уж не выпьешь?
– Нет, можно и так, отчего же?
– Так зачем же чокались?
– Да ведь, не чокнувшись, как же пить?
Я опустил голову, и слабый розовый отблеск воспоминаний осветил мое лицо.
– А то еще, бывало, чокнутся и говорят: «Будьте здоровы» или «Исполнение желаний», или «Дай бог, как говорится».
– А как говорится? – заинтересовался внук.
– Да никак не говорится. Просто так говорилось. А то еще говорили: «Пью этот бокал за Веру Семеновну».
– За Веру Семеновну – значит, она сама не пила?
– Какое! Иногда как лошадь пила.
– Так зачем же за нее? Дед, не спи! Заснул…
А я и не спал вовсе. Просто унесся в длинный полуосвещенный коридор воспоминаний.
Настолько не спал, что слышал, как, вздохнув и отойдя от меня к сестренке, Костя заметил соболезнующе:
– Совсем наш дед Аркадий из ума выжил.
– Кого выжил? – забеспокоилась сердобольная сестра.
– Сам себя. Подумай, говорит, что пили что-то, от чего голова болела, а перед этим стукали рюмки об рюмки, а потом садились и начинали чертей ловить. После ложились под забор и умирали. Будьте здоровы, как говорится!
Брат и сестра взялись за руки и, размахивая ими, долго и сочувственно разглядывали меня.
Внук заметил, снова вздохнув:
– Старенький, как говорится.
Сестренке это понравилось.
– Спит, как говорится. Чокнись с ним скалкой по носу, как говорится.
– А какая-то Вера Семеновна пила, как лошадь.
– Как говорится, – скорбно покачала головой сестренка, – совсем дед поглупел, что там и говорить, как говорится.
Никогда, никогда молодость не может понять старости.
Плохо мне будет в 1954 году, ох, плохо!.. Кхе-кхе!..»
Это фрагмент из дореволюционного фельетона Аркадия Аверченко под названием «Старческое». Такой он видел судьбу русской водки в XX веке. И вот что давало ему повод так думать.
В 1914 году в России произошло событие, всколыхнувшее народы, ее населяющие, – на время войны Германией был введен сухой закон.
Сперва на период боевых действий, но, как подтверждают источники, последний русский самодержец Николай Романов мечтал продлить срок его действия навсегда, избавив русский народ от страшного бича пьянства.
В 1954 году, спустя 40 лет, по фантазийному представлению известного русского фельетониста, о водке бы помнили только единицы, т. е. очень-очень пожилые люди.
Остальным надо было забыть про нее навсегда. Но не забыли. Не дал про нее забыть не кто иной, как И.В. Сталин. Хорошо это или нет? Это опять же как посмотреть. Если водка – зло, тут один разговор.
Если же